- Да, а южнее, говорит, стоят части двадцать девятой моторизованной, четвертой и третьей танковых дивизий. Их дивизия будет сменяться первой кавалерийской.
- Спросите его: когда они собираются наступать?
- Не знает, не интересовался. Говорит, что он до войны пекарем был, в Вене. Спрашивает, где у нас здесь почта.
- Это зачем ему?
- Хочет матери пятьдесят марок отправить, в плену они ему все равно будут не нужны.
Все засмеялись.
- Ну и фриц. От нас матери в Германию деньги посылать! Вот чудак-то.
- Тихон Васильевич, - попросил Шапошников капитана Филимонова, - срочно доставьте пленного в штаб дивизии.
"А ведь это интересно, что их дивизию отсюда снимают. Видимо, готовят группировку для удара", - подумал Шапошников и сказал Бакиновскому:
- Сегодня ночью надо обязательно взять еще одного пленного. Готовьте группу Абрамова.
- Разрешите я сам схожу, товарищ капитан.
- Разве больше некому?
- Шажок только вчера ходил, отсыпается. А Абрамов - что-то глаза мне его сегодня не нравятся: убьют еще.
Поздно ночью Бакиновский разбудил Шапошникова.
- Товарищ капитан, есть пленный, кавалерист!
"Неужели танковая дивизия уже ушла? Быстро...".
- Разбудите Иоффе. Как ты его приволок? Сам брал? - спросил Шапошников, затягивая ремень.
- Нет. Помните, я говорил, что есть у меня один юрист недоучившийся, бывший вор-наводчик из Одессы. Он и взял. Парень безответственный, но смелый.
Быстро допросив пленного, Шапошников позвонил в штаб дивизии. У телефона был майор Кустов.
- Алексей Федорович, только что привели пленного, из первой кавалерийской дивизии. Сегодня ночью они начали менять танкистов. Значит, тот пекарь-австриец сказал правду.
- Хорошо, - сонным голосом ответил Кустов. - Я доложу Гришину. Ты смотри: пятый пленный за две недели! А в тех полках, сколько ни ползают - ни одного.
30 сентября, перед обедом, командир роты лейтенанта Вольхин сидел у своего блиндажа и сушил портянки, щурясь на осеннем солнышке. Было тихо, немцы не стреляли второй день и поэтому напряжение спало, хотелось лежать и смотреть в небо, на бегущие белые облака. - "Эх, за грибами бы сейчас..." тоскливо подумал Валентин.
- Нет, я тебе точно говорю: "Рот фронт" у них действует, - услышал Вольхин разговор за спиной. - Ну, сам посуди: позавчера десять снарядов упали и только два разорвались. Значит, кто-то их там испортил!
- Дожидайся. Просто упали в болото, поэтому и не разорвались.
- Ну что ты мне говоришь? И в болоте рвутся также, я же знаю!
- "Рот фронт"... Все они за "Рот фронт", когда за глотку его возьмешь. Помнишь, когда сюда от Трубчевска шли, колодец нам попался - битком набитый ребятишками мертвыми. Тогда еще немца взяли, шахтером оказался, руки свои показывал - "арбайтер". Вот тебе и пролетарий...