Мысль о Джеймсе автоматически вернула ее к самым важным проблемам. Как она сможет ему когда-нибудь объяснить, что художница, которая с таким вдохновением взялась делать эскизы для его нового проекта, на самом деле Шарлотта Виндхэм, сестра-близнец Эстер? Она любила Джеймса и открыла в нем много хороших качеств, но он отнюдь не был человеком, наделенным большим чувством юмора.
Так ничего и не решив, она отправилась принимать душ, а затем легла в постель. Ей было плохо и чертовски одиноко. Инстинктивно она искала теплое мужское тело, к которому могла бы прижаться, но рядом была только жесткая, обтянутая тканью стена и больше ничего.
Прежде чем Шарлотта села за свой рабочий стол в «Первик лтд», она отнесла оба рисунка в кабинет Джеймса. Он еще не пришел, так что она смогла спокойно прислонить к книжной стенке рамы, обтянутые холстом.
Прошлым вечером она долго размышляла о том, какие работы должна сделать. В первую очередь она нарисовала оригинальную комбинацию в технике акварели и рисунка пером. Яркие, переходящие одна в другую краски, которые были упорядочены точными штрихами пера и благодаря этому приобрели форму.
В конце концов она решила добавить еще портрет бабушки, который удался ей особенно хорошо, и большую картину с пейзажем. Море в дождливый день. Гигантские волны Тихого океана были выполнены в серых тонах разного цвета, но по краям волн были видны легкие отблески, что вызывало предчувствие скорого появления солнца. Все нюансы серых тонов с легким оттенком серебра. Комбинация красок, которая напоминала ей о глазах Джеймса.
Понравятся ли ему картины? До сих пор у нее не хватало мужества предложить какой-нибудь галерее выставить их. Лишь бабушка, Эстер и несколько хороших друзей видели эти картины. Но Шарлотта не доверяла их похвалам. Может быть, они не хотели ее расстраивать, сказав правду.
А Джеймс? Она почувствовала, что он стоит позади нее, хотя и не слышала, как он вошел. Она повернулась на каблуках. Молча, едва дыша, смотрели они друг на друга. Наверное, каждый по-своему опасался, что за те часы, которые они провели врозь, они снова превратились в тех, кем были раньше. Но радость, которая охватила Шарлотту при его виде, потрясла ее. Она и не подозревала, как глубоко было чувство, привязавшее ее к Джеймсу.
Притянутые как магнитом друг к другу, они встретились на середине комнаты и слились в страстном поцелуе. Резкость и сила, с которой Джеймс прижал ее к себе, почти причинив ей боль, соответствовали той буре, которая бушевала и в ней самой.
— Ты не должна больше оставлять меня родного. Я этого не выдержу! — пробормотал Джеймс после бесконечного объятия и прижался губами к ее волосам. Одной рукой он обнял ее за талию, другую положил ей на затылок и прижал ее лицо к своему плечу. Шарлотта не могла разобрать, чьи это удары сердца, отдающиеся в ушах, — ее или его.