— Вообще-то я уже пообещал Клео пойти с ней к Норритсам. — Джеймс смело взглянул в лицо опасности по имени Белла Тернер.
— А как же я?
— И ты пойдешь со мной тоже.
— Зачем ты с ней нянчишься? — Белла надула губки. — Я вовсе не против, но ты же всегда говорил, что тебе нравятся самостоятельные женщины. А Клео, судя по всему, и шага ступить не может без чьей бы то ни было подсказки.
— Несмотря на то что Клео родилась и выросла в этом городке, она здесь чужая. Я хочу помочь ей адаптироваться. Не потому, что питаю к ней симпатию, выходящую за рамки дружеской, как считают многие, а лишь из уважения к нашему общему прошлому. Она очень изменилась, и я уже не узнаю в ней прежнюю Клео. Однако я обязан вести себя как джентльмен, когда дама нуждается в поддержке.
— Ты все еще влюблен в нее?
Джеймс громко застонал.
— Белла, никогда больше не задавай мне этот вопрос. Почему я непременно должен любить всех женщин, с которыми когда-то встречался?
— Значит, Клео всего лишь одна из многих? И то, что она была твоей первой любовью, ничего для тебя не значит?
— Абсолютно ничего!
— Как я рада! — Белла плюхнулась ему на колени и стиснула его в своих объятиях. — Ах, Джеймс, ты такой замечательный!
Он невольно уткнулся носом в ее пышную мягкую грудь. Его снова обдало запахом духов, и он едва не чихнул прямо в декольте Беллы. Она заерзала у него на коленях, и Джеймс, к своему стыду, почувствовал влечение к ней. В общем-то Белла сделала для этого все, что могла: она терлась о Джеймса всем телом, прижималась к нему, щекотала пальчиками его шею…
Он сглотнул слюну. Белла не в первый раз пыталась его соблазнить, однако раньше ему было гораздо проще абстрагироваться от сексуальных эмоций, которые она в нем вызывала. По правде говоря, если бы Белла не была лучшей подругой Сары, Джеймс, возможно, не был бы так сдержан. Однако мысль о том, что сестре станет известно о каждом его действии во всех подробностях, уничтожила эрекцию.
— Белла, мне очень жаль, но тебе пора уходить… — сдавленно произнес Джеймс.
— Если жаль, зачем же тогда меня гонишь?
— Я лишь намекаю на то, что ты не можешь остаться у меня на ночь.
— Почему? — огорченно спросила Белла, гладя его по щеке.
— Я опасаюсь за твою репутацию. Соседи наверняка видели, как ты входила со мной в дом.
— От моей репутации давно уже ничего не осталось, — сердито сказала она, вставая с его колен. — Я совершенно забыла о гордости. Надо мной уже все смеются!
Ну вот, снова Белла обвиняет его во всех смертных грехах. Сейчас скажет, что он обязан жениться на ней только потому, что она печет для него пироги.