Для полноценной реализации которых — мне нужен катализатор. Много-много продолговатых бумажек одного максимально возможного номинала, с добрым лицом в овале посередине.
Именно этим я сейчас и занимаюсь — добываю себе завтра. Курю, смотрю и отмечаю каждый вечер особенности посещения санта-клаусами помещения резервно-компанейского банка.
Манибек народу, бля. Я даже записал этот слоган. На обложку тетради, под портретом великого Че, очутившегося там, судя по всему, в патриотично-воспитательных целях.
Итак, уважаемые граждане начальство, я знаю где, знаю что. Что брать и во сколько. Чем брать — тоже.
Я остановился на варианте «руками». Остался главный вопросец — как.
Проснулся я довольно рано, как для бездельника — что-то около девяти. Сделал положенные десять шагов навстречу, включавшие получасовое втыкание в потолок, вытряхивание закончившейся пачки сока, десятиминутную боевую мантру, совмещенную с созерцанием неба, собственной души, душ и чистку зубов.
На улице было довольно уютно. Светило солнце, дул ветерок, шумела листва… ну и прочее положенное в летний период. Перед стеклянной, барокковой дверью кафешки сидел большой рыжий кот, немедленно получивший по морде кроссовкой. Он не обиделся. Я надеюсь… Ибо нефиг рассиживаться на пути.
Внутри был полумрак, десяток посетителей, официантка, с красивым именем и хозяин заведения — животастый плюгавенький мужичок лет сорока за барной стойкой. А также запах жареного масла, кофе, дыма и других атмосферообразующих ароматов.
Я плюхнулся на диван, ловко замаскированный под мягкий, и принялся глазеть по сторонам. Ко мне уже привыкли в богадельне и закивали в знак приветствия. Подпорхнула официантка и улыбкой подняла настроение. «Анжела»- в очередной раз запомнил я надпись на бейдже.
— ЗдАрова! Ты все хорошеешь и хорошеешь… — Небанально начал, гы… Улыбка официантки возвелась в квадрат.
— Ожерелье классное… — Продолжил оригинальничать я. — Как-то даже по тебе соскучился…
Кто сказал, что в улыбках возведение в квадрат — это предел?
— Вам как обычно? — Она скалилась столь самоотверженно, что взгляд поймал зайчика, как от сварки.
Таки да, к чему нарушать статистику… Анжелочка упорхнула, освещая зубастым фонариком дальние закутки обеденного зала.
Справа от дивана было окно, половину которого занимала неоновая вывеска — "Подкрепись у Марты". В русской глубинке немецкая грусть… Все-таки неторопливость последних деньков напомнила нечто неуловимо чудесное, даже, на мгновение, ощутил себя дома, точно в детстве…
Хомячил я с наслаждением, замечая время от времени взгляды официантки, и противоположные по смыслу, взгляды хозяина. Из-за окна недобро смотрел кот. Ну, прости, братуха. Неча было того эта самое…