В долгие зимние вечера, когда хлещет злая пурга или, наоборот, устанавливается звонкая, вымороженная до синевы тишина, лешуконские певицы собираются на репетиции. Как правило, все спевки проходят на сцене сельского Дома культуры, но иногда, если есть подходящий повод, и у кого-нибудь дома, в светлой старинной горнице с бревенчатыми стенами, вобравшими в себя вековой запах смолы, здоровой крестьянской снеди и терпких таежных трав...
Женщины смотрят друг другу в глаза, думая о чем-то своем, далеком, осторожно покашливают в кулачки, чинно складывают руки на коленях. И, не сговариваясь, разом начинают: «Потеряла девка золоты ключи, золоты ключи серебряные, со шелкова нова пояса, со застежками серебряными, со пристяжкой золоченою...»
В этой древней игровой песне все искренне, все дышит чистотой и здоровьем человеческого бытия. Проплывают нарядные лубочные образы, пестрый орнамент метафор. В этой песне все не так, как в живой природе... Простенькая березка звенит на весь лес золотым колокольцем. В красной кудрявой листве воркуют красные птицы с зелеными крыльями. По гуслям молодца «бегут струны золотые», капуста в огороде вспыхивает золотыми кочанами, а на кустах смородины полыхают «цветы алые»...
Песня длинная, узорчатая, с переливами, как Мезень-река в летнюю ночь, когда медленно тают краски северной зари. Мотив перебегает от одной исполнительницы к другой, украшается придыханиями, лебедиными взмахами кистей рук, свободно варьируется в зависимости от пришедшего образа. И если кому-то не хватает дыхания, на помощь тут же приходит другой голос, давая возможность отдохнуть на подголоске, чтобы набраться сил для продолжения песни. А после репетиции начинается обильное чаепитие. С моченой брусникой, морошкой, домашними, только что с печи, шаньгами. кренделями, с бесконечными бывальщинами и небывальщинами, которые заплетаются страхом и горем, а расплетаются правдой...
На одном из таких чаепитий, два года назад, я познакомился с Анной Николаевной Кашуниной, полной, круглолицей женщиной, недавно принятой, как я выяснил, в Лешуконский фольклорный хор. Мы были соседями по столу, разговор вышел совершенно случайно — как. что да почему, и часа полтора спустя я сидел уже у нее в гостях, в чистых духмяных покоях убранной по-праздничному избы.
Вообще в Лешуконье мне всегда везло на талантливых людей, а с Анной Николаевной повезло особенно. Из нее можно «выкроить» по крайней мере пять мастериц, и каждая будет интереснее предыдущей.
В необъятной памяти Кашуниной живут древние былины, хороводные и плясовые песни, искрометные сказки, затейливые заговоры, похоронные и свадебные причитания, загадки, пословицы, поговорки. Нет, пожалуй, ни одного жанра фольклора, которым бы не владела Анна Николаевна.