— «Узкие ленты» везде признаны как прогрессивный способ рубки. Объем древесины, получаемой с гектара, прежний, но при этом сохраняется нетронутым подрост и молодняк...
— Какой смысл в этих полосах? Мы вырубаем сплошь все взрослые деревья и очень сильно изменяем световой и тепловой режим участка леса. Мелкий подрост не может приспособиться к резкому осветлению и гибнет. А молодняк в возрасте шестидесяти-восьмидесяти лет вываливается и захламляет лесосеку. Всю эту мелочь надо убирать, вдавливать в землю тракторами — на перегной. По чистой вырубке легче вести культурные посадки.
— Да ведь в том-то и дело, что технология «узких лент» предусматривает максимальное сохранение среды и режима, в которых молодняк не гибнет и подрост развивается совершенно нормально.
— А зачем нам естественное лесовозобновление, когда мы ежегодно сажаем больше, чем вырубаем?
— Затем, что денег это стоит, и немалых. А сохранив подрост, можно вдвое, как минимум, снизить затраты на искусственные посадки. В ряде случаев можно и вовсе обойтись без них. Что же касается молодняка, то его сохранение может на несколько десятилетий сократить сроки лесовосстановления.
— В лесных масштабах несколько десятилетий — срок несущественный. Зато в культурных насаждениях мы получаем одновозрастный, чистый от примесей кедрач, что наиболее удобно для его последующей эксплуатации.
— Для следующей вырубки, вы хотите сказать? А для эксплуатации отнюдь не безразлично, через какое время кедр, подрастающий на вырубках, начнет давать орех — через пятьдесят лет или через сто и когда в этих ваших посадках станут снова жить звери и птицы, расти ягоды и грибы...
— Наше дело — давать стране лес, а не орешки собирать и не за белками гоняться.
— Значит, по-вашему, вполне логично и даже выгодно уничтожать без всякой пользы молодые крепкие деревья — и лишь для того, чтобы на их месте посадить двух-трехлетние саженцы, требующие на первых порах присмотра и ухода?
Сегодня они спорили на равных — два генерала лесной службы. Ответственный работник министерства и один из «лесных хозяев» территории, равной иному небольшому государству. А двадцать лет назад «лесной хозяин» спорил — и тоже о кедре — с выпускником лесотехнического вуза, рядовым инженером, в рядовом, казалось бы, маломощном хозяйстве. Спорил всерьез, бросая на весы всю тяжесть власти и авторитета, и вот итог: не убедил, не переспорил.
Хозяйство то именовалось Кедроградом. А рядового инженера звали Виталием Парфеновым. Он был тогда комсоргом Кедрограда.