Я же отчасти был рад, что дождь загнал лесника в дом, и уже подумывал было начать наконец с ним знакомство, как вдруг он встал и, сутулясь, побрел к соседнему строению. Казалось, он учуял мое желание вторгнуться в его жизнь и, как чуткий зверь, ушел от опасности.
Случилось так, что, находясь в доме лесника, я толком и не видел хозяина. В день моего приезда мы успели обмолвиться несколькими ничего не значащими словами, а назавтра. Два дня кряду с раннего утра он собирался и уходил в районный центр Расейняй устраивать сына Гюнтаса в ПТУ. Доставался темный в полоску костюм, будто купленный специально к случаю, когда Гюнтас окончит восьмой класс и лесник отвезет его документы в училище, самолично обсудит с директором будущее сына. Жена то поправляла воротничок новой еще с магазинными складками сорочки, то закладывала в нагрудный карман пиджака белый платок. От непривычной парадности лесник прятал глаза сердился неизвестно на кого и на что, торопил жену с бумагами сына, а она все пыталась отобрать у мужа. Форменную фуражку и взамен просила надеть фетровую, как броня, шляпу. Но ей это не удавалось, и она, неся шляпу в руке, выходила провожать: долго еще, стоя у забора, смотрела мужу вслед...
Возвращался лесник Витас из райцентра к обеду, переодевался и тут же уходил косить траву. А я снова — в ожидании хозяина — копался с Гюнтасом в мотоцикле или бродил с ним по округе.
Гюнтасу, худому, еще не окрепшему парнишке, не было и шестнадцати. О чем бы я у него ни спрашивал, он улыбался. Видимо, ему было в диковинку то, что я интересуюсь вещами естественными, само собой разумеющимися. Разглядываю павлинов, удивляюсь вспаханному им, Гюнтасом, на отцовском тракторе клочку земли, спрашиваю, зачем это в таком небольшом хозяйстве засеяли овес, будто не видел во дворе лошадь, или к чему у огородов собаки на цепи, когда кругом леса и не от кого сторожить... Сознаюсь, я не сразу сообразил: псы охраняли огороды от кабанов, которые ночами выходят из леса, опустошают угодья, превращают их во вспаханное поле... Единственное из всего, что я видел в хозяйстве лесника и что могло еще удивлять самого Гюнтаса, так это огромный десятитонный камень, стоящий у водоема. Его приволок лесник бог весть откуда, как говорили, двумя-тремя бульдозерами. Многим это казалось чудачеством, так могло показаться и Гюнтасу... Но то, что одомашненная кабаниха имеет белого поросенка, легко укладывалось в разумение Гюнтаса...
Уйдя далеко от хозяйства лесника, мы вышли в поле, и на его окраине я увидел соседний хутор.