Может, уйдут? Были же такие случаи, Егор сам слышал!
Егор облизнул палец, помахал им в воздухе, чтобы тот высох, подышал на окуляр бинокля и подушечкой пальца осторожно протер его. Карачи были видны, как в двух шагах. Пыль, проклятая пыль не давала ничего разглядеть.
Эх, второй окуляр разбит… жаль! Отец даже выругался, когда вытащил его из песка, — вот невезение! Обидно — у трупа-мумии даже блок компа уцелел. Офицер, сразу видно! Экран смяло комочком слежавшейся ветхой ткани — не оживишь. Элементы питания вытекли, но на вид-то комп — хоть куда! Хоть бы одна кнопочка выпала… Старые Люди умели делать…
А у бинокля линза разбита! Черт бы с ним, с компом, на кой он нужен? Есть два у старосты Володи, и ладно. Вот экран бы запасной! Наш и так-то был старый: сколько себя Егор помнит, — на сгибах вытерся и цвета искажает, а сейчас и вовсе вместо красного тускло-оранжевый выдает… и буквы расплываются… хоть так оставляй, хоть до максимального увеличивай. Да и речевой ввод вот уже лет пять как накрылся…
Перед глазами сам собой появился староста, аккуратно подвешивающий уголок экрана, отцепившегося от гвоздя в стене. Экран беззвучно менял картинки каких-то волшебно красивых зданий. Сгибы экрана тусклыми расплывчатыми линиями перечеркивали изображение… как прутья клетки…
Егор дернул головой. «Надо же, чуть не задремал! — подумал он. — Каково, а? На пекле таком, в ста метрах от карачи… а чуть было не заснул! Записать, что ли, их пляски?» А потом мысленно махнул рукой. Да ну… что там записывать? Не видно ни черта, кроме клубов пыли и фонтанчиков песка… да и аккумуляторы у камеры жаль. На пять минут записи изображения хватает, а потом калаш начинает пищать, мол, камеру подзарядить надо.
Егор осторожно проверил, прикрыт ли объектив камеры калаша колпачком. Ага, на месте. Это хорошо. Родного колпачка уже сто лет в обед как нет, вот и приспособили кусочек полиэтилена на ниточке.
— Хрень овечья, прости меня, Господь-Аллах! — пробормотал Егор.
Глаза слипались сами собой. Надо отвлечься, думать о заботах и хлопотах дозорного воина, тогда не заснешь. Вот, пожалуйста, проблема — камера у калаша. «Интересно, а в Челябинске есть микрокамеры на продажу? — подумал Егор. — Такие… вроде заколки на косынку или значка нагрудного? Должны быть, гори они в аду, еретики-гяуры-блять!
Староста заранее по три месяца от будущего греха отмаливается, по пять раз на дню намаз читает, лишь бы в Челябе самое необходимое покупать, не беря греха на душу, — думал Егор. — В прошлом году в Храме Господа-Аллаха перед алтарем двое суток лежал, о прощении молил… еле выходили потом. В апреле уже и ехать собрались, да так и не поехали. Жалко, слов нет! Отец-то хотел меня вместо себя послать… в охрану. И то сказать, больше года прошло… много чего надо! Аккумуляторы те же… лекарства бы… сеть-доступы поновее… да много чего! И еще Маринкиной маме — Гале — протез глаза бы достать… недорого, говорит Маринка, можно поторговаться и б/у купить… и Маринке игрушку какую-нибудь привезти… вроде „Нечестивые против ниндзя Господа-Аллаха“. Она так чудесно смеется, когда играет… и коса небрежно заплетена… расплетается… а Маринка только плечом дергает — некогда, ниндзя наступают!.. Маринка… красивая такая… глазки светятся…