Все они были избранными народами — то есть «племенными» и «традиционными» в том смысле, что они открыто боготворили самих себя и принципиально отмежевывались от всех прочих. Были и другие такие сообщества, но мало кто был столь же последователен. Многие аристократические сословия, к примеру, упорно (и иногда убедительно) возводили свое происхождение к кочевым воинам, подчеркивали свою чуждость как дело «чести», практиковали строгую эндогамию и соблюдали сложные ритуалы отстранения. Жрецы (священники) также устранялись от базовых форм социального взаимодействия, образуя самовоспроизводящиеся касты или вовсе отказываясь от воспроизводства. Однако и те и другие, как правило, делили имя, место и бога (а порой трапезу или жену) с теми, чей труд они присваивали благодаря монополии на доступ к земле и душеспасению. Кроме того, многие из них принадлежали к универсальным религиям, которые ограничивали этическую обособленность и налагали обязательства, порой приводившие к крестовым походам, депортациям и миссионерской деятельности.
У «меркурианцев» подобных обязательств не существует, а самые бескомпромиссные из них, такие как цыгане и евреи, сохраняли радикальный дуализм и строгие очистительные запреты на протяжении многих веков проповедей и преследований. Черный шелковый шнур, который правоверные евреи носят на поясе, чтобы отделить верхнюю часть тела от нижней, аналогичен «ограде» (эй-рув), обращавшей все местечко в один общий дом для соблюдения чистоты субботы, а также незримому, но жизненно важному барьеру, который повсеместно обозначает гойско-еврейскую границу. Цыганские средства защиты от скверны еще более важны и многочисленны, поскольку в отсутствие письменной традиции им приходится нести все бремя этнической дифференциации. Быть цыганом значит непрерывно сражаться с заразой (marime) — задача тем более устрашающая, что цыгане, по роду их деятельности, не могут не жить среди гажо, которые являются главным источником и воплощением заразы (и тем более парадоксальная, что отдельно взятые гажо живут среди цыган, которым нужны слуги, исполняющие нечистую работу). На смену религиозным предписаниям приходят «гигиенические» — так, во всяком случае, может показаться, когда цыгане отбеливают стены своих жилищ или используют бумажные полотенца, чтобы поворачивать ручки кранов и открывать двери в общественных уборных. Евреи, которых часто изображают как неопрятных, всегда вызывали подозрение и восхищение соседей своей приверженностью телесной чистоте. И даже на индийском субконтиненте, где все этносоциальные группы окружают себя многосложными очистительными табу, парсы выделяются строгостью запретов, связанных с менструальным циклом, и интенсивностью заботы о личной гигиене.