А если уж совсем откровенно, то более грозного джентльмена Софья еще не встречала.
Служанка наконец умолкла, вся ее воинственность разбилась о спокойную неуступчивость герцога. Звук шагов… и дверь закрылась. Софья осталась у окна и даже не обернулась, хотя острый мужской запах уже наполнил комнату, и по спине побежали мурашки.
— Мне казалось, мы достигли понимания и покончили с вашими играми, — бросил он ей в спину.
— С какими играми?
Он взял ее сзади за плечи и повернул лицом к себе.
В глубине его глаз уже вспыхнул и разгорался знакомый огонь.
— Вы не сможете меня избегать.
— Похоже на то, — бросила она, стараясь не замечать растекающейся по телу жаркой волны. — Что вы сделали с моей девушкой?
Его тяжелый взгляд наткнулся на щит ее упрямства.
— Я предложил ей спуститься вниз и пообедать с другими слугами. Несправедливо, что бедняжка страдает из-за трусости хозяйки.
— Я вас не боюсь. Просто устала. И раз уж вы так заботитесь о моей служанке… я попросила принести сюда два подноса, так что в любом случае голодной она спать не отправилась бы.
Герцог скривил губы в безрадостной ухмылке.
— Ах да, подносы.
— Что такое? Есть какие-то трудности?
— Уже нет. Я сказал кухарке, чтобы не беспокоилась насчет подносов и что вы будете обедать с нами в столовой.
— Вы со всеми гостями так обходитесь?
Он провел пальцем по ее губам. Она нахмурилась и отстранилась.
— Только с теми, которые упрямятся и ведут себя безрассудно.
Софья глубоко вдохнула и опустила глаза. Его темные мужские чары действовали безотказно. Она просто не могла сопротивляться им.
— Я всего лишь хочу провести спокойный вечер. Что же в этом безрассудного?
— Я желаю, чтобы сегодня вы провели вечер в моей компании. — Очертив рот, палец проследовал вверх по скуле.
— А поскольку вы герцог и хозяин Мидоуленда, то всегда получаете свое?
Теперь он улыбнулся уже по-настоящему.
— Я всегда получаю то, чего желаю, потому что не приемлю ничего другого.
Она облизнула губы и тут же пожалела об этом, заметив, как полыхнули желанием темные глаза под сдвинутыми бровями. И ее собственное бедное сердечко шевельнулось в ответ.
— Вы не можете принудить меня спуститься к обеду.
— Вообще-то могу, — насмешливо возразил он. — Но если вы все же предпочтете обедать у себя в комнате, я просто приду к вам.
— Да вы совсем потеряли рассудок! Вам нельзя…
— Почему это?
— Потому что… это неприлично. Будет скандал.
— Скандал коснется только вас, а я герцог. Меня здесь давно знают и уважают, и запачкать мою репутацию очень трудно. — Он помолчал. Взгляд его, скользнув вниз, медленно прогулялся по шелковому, цвета янтаря платью и остановился на серебристой нижней юбке. Потом он нахмурился и, подняв руку, потянул за край шали, которой она укутала плечи. — А я и забыл, как вы любите тепло. Скажу служанке, чтобы разожгла камин, пока мы будем обедать.