— Мама! Я вернулся.
Но это когда еще будет. Пока же старший лейтенант Александр Чихирев командует спецназу «отбой», и мы снова бежим к вертолетам, которые садятся поодаль, поднимая винтами густую бурую пыль.
P. S.
Вскоре после нашей встречи, в день, когда ему исполнилось 25 лет, на таком же досмотре каравана погиб в степи Гамберая командир группы старший лейтенант Александр Чихирев. Я узнал об этом много позже от его товарищей из джелалабадской бригады войск специального назначения. В мае 1988 года они первыми из состава нашей группировки в Афганистане пересекли советскую границу — без тельняшек, замаскированные под мотострелков, чтобы не вызывать «не тех» вопросов у западных корреспондентов, приглашенных по этому случаю в Афганистан. Старшего лейтенанта среди них не было.
Пытаюсь выполнить просьбу политотдела 40-й армии: рассказать о посылках с фруктами из Молдавии, которые сюда присылают по комсомольской линии. Ничего хорошего у меня из этого не выходит. Суть дела в том, что даже начальникам госпиталей, не говоря уже о командирах частей, не позволено покупать овощи и фрукты в стране, прилавки которой круглый год ломятся от мандаринов, гранат, бананов и манго. Из Союза же в лучшем случае привозят помятые зеленые яблоки, пожухлые огурцы, подгнившую картошку, которые и здоровым-то людям совестно предлагать. Заботу о безруких и безногих «героях-интернационалистах» предложено проявлять комсомольским организациям республик. Они и проявляют, кто лучше, кто хуже, кто напрочь позабыв еще и об этой повинности. Как раз из Молдавии посылки приходят часто, вот и теперь, под Новый год, пришел еще один самолет с яблоками, медом, домашним вареньем. Груз распределили по госпиталям, перепало, конечно же, и кабульскому.
На церемонии торжественного вручения молдавских яблок я стоял за спиной переодетой Снегурочкой медицинской сестры. Ее речь была, пожалуй, суховата и напоминала те, которые произносят в загсах, только начало было неожиданным и очень теплым: «Родные мальчики!»
Мальчики лежали на койках справа и слева от прохода. Тот, что лежал на ближней койке справа, почти не открывал глаз. Обрубок ноги торчал из-под простыни, сквозь повязку сочилась кровь. Развернув вынутый из кармана бинт, дежурная сестра показала мне пулю, которую вытащил из предсердия парня ведущий хирург госпиталя.
Судя по всему, к приходу корреспондента в отделении готовились. Почему-то почти к самому потолку был прибит стенд для наглядной агитации с полочкой для свежих газет, причем на такой высоте, что без стремянки ликвидировать политическую неграмотность было бы невозможно. А на стене палаты висел лист ватмана со стихами: «Я учусь у Родины быть добрым. Я учусь у Родины быть чутким».