Последнее время ему приходилось сдерживаться: Барроутон полон нужных ему людей, и он соблюдал осторожность с Дастинами, Рисвеллами и прочими лордами. Учтивость и улыбки он сбрасывал только за дверью своих покоев.
Рамси Болтон одет богато, как подобает лорду Хорнвуда и наследнику Дредфорта. Плащ из волчьих шкур застегнут волчьими зубами на правом плече. На одном бедре фальшион, тяжелый, как тесак мясника, на другом – длинный кинжал и свежевальный ножик с крючком на конце, острый как бритва. Рукоятки всех трех клинков выточены из желтой кости.
– Вонючка, – крикнул он с седла, – я тебя через весь двор чую.
– Знаю, милорд, – ответил Вонючка, как ему полагалось. – Виноват.
– Я тебе подарок принес. – Рамси перегнулся назад, снял что-то с седла и швырнул. – Лови!
Прежде, еще не зная своего имени, Вонючка был гораздо ловчее – а тут еще кандалы и нехватка пальцев. Голова, кишащая червями, выскользнула из рук и шлепнулась под ноги. Корка запекшейся крови делала лицо совершенно неузнаваемым.
– Я сказал «лови». Подними-ка.
Вонючка взялся за ухо, но оно оторвалось – сгнило уже. Уолдер Малый засмеялся, остальные тоже заржали.
– Ладно, брось, – сказал Рамси. – Займись лучше Кровавым, я его загонял.
– Да, милорд. – Вонючка заторопился к коню, оставив голову на поживу собакам.
– Ты нынче смердишь, как свиное дерьмо, – заметил Болтон.
– Для него это перемена к лучшему, – усмехнулся Дамон, сматывая свой кнут.
– Нашими с кузеном конями тоже займись, Вонючка, – распорядился Уолдер Малый.
– Я сам, – сказал Уолдер Большой.
Малый становится все больше похож на Рамси, но его кузен из другого теста и старается не участвовать в их жестоких забавах.
Вонючка тем временем повел Кровавого на конюшню, отскакивая вбок, когда жеребец норовил его лягнуть. Охотники шли к дому, Бен Бонс пытался отнять у собак протухшую голову.
Уолдер Большой вел следом собственного коня.
– Чья голова-то? – спросил его Вонючка, снимая с Кровавого узду, – тихо, чтобы не слышали прочие конюхи.
– Да ничья. – Уолдер расседлал серого. – Одного старого хрыча, который нам встретился. С козой и козлятами.
– Милорд его из-за коз убил?
– Старикан назвал его милость лордом Сноу. Скотина тоже пригодилась: козу мы подоили, козлят зажарили.
«Лордом Сноу». Вонючка кивнул, расстегивая седельные ремни. Когда Рамси в гневе, ему лучше не попадаться, – когда не в гневе, тоже не надо.
– Родичей ваших не нашли, милорд?
– Нет, да я и не надеялся. Они мертвы, и убил их лорд Виман. Я бы то же самое сделал на его месте.
Вонючка промолчал. Кое о чем лучше вовсе не говорить, даже если ты на конюшне, а его милость в замке. Одно неосторожное слово может стоить тебе пальца ноги и даже руки. За язык можно не опасаться: лорду Рамси нравится, когда Вонючка молит его о пощаде.