— Как он выглядел? — угрюмо спросил Ханнасайд. — Это был молодой человек, изысканно одетый?
— О нет, совершенно иначе! — покачал головой клерк. — Я не слишком пристально его рассматривал, но то, что он седой — это точно. И у него такая, знаете, сухощавая фигура и красноватое обветренное лицо, как у всех, кто воевал в свое время в Азии или Африке. И нельзя сказать, что он был дорого одет. Он был просто в пальто, довольно не новом. И очень похож на своего брата, очень.
— Если это тот, кого я подозреваю, то должна быть одна примета, которую вы никак не могли бы упустить — и к тому же ее не подделаешь. У него очень живые голубые глаза и невероятно длинные ресницы.
— Боюсь, что в этом я ничем не смогу вам помочь, — извиняющимся тоном ответил клерк. — На нем были темные очки.
— Боже мой! — ахнул непроизвольно сержант.
Когда они покинули здание депозитария, Хемингуэй сказал:
— Помяните мое слово, шеф, это он, он самый! Он сам дал о себе объявление, а Браун не сумел удержаться и выдал его! И теперь Гайд преспокойно забрал свои бумаги. И я думаю, когда мы поймаем Джона Гайда, мы поймаем убийцу Грегори Мэтьюса! Помяните мое слово!
— Погодите, сержант! — остановил его Ханнасайд. — Я со всем согласен, мне непонятно только одно — если он забирал из депозита свои же бумаги, зачем ему нужно было бы скрывать лицо?
— Объясню, — согласился Хемингуэй. — Он поместил объявление не для сотрудников депозита, которые его просто не заметили бы, а именно для нас, чтобы МЫ считали его мертвым. Я думаю так, что на случай, если мы все же разузнаем про его депозитный сейф, Гайд хотел, чтобы У НАС не возникло мысли, будто бумаги забрал он. Теперь для нас как бы не существует Джона Гайда, а есть Сэмуэль Гайд. И поскольку клерки в депозитарии знали его в лицо, он и надел темные очки, а до того разыграл собственную смерть.
Ханнасайд помолчал, а затем заметил:
— Может быть, вы и правы. Но только неизвестно, что делать дальше. Ладно, слушайте меня. Поезжайте сейчас же к Брауну и начинайте его обрабатывать. Скажите, что знаете все про разговор Рэндалла с ним. А я поеду к самому Рэндаллу Мэтьюсу.
— Ну, Брауна-то я, пожалуй, сумею напугать, но требуется, как мне кажется, что-нибудь типа стада разъяренных слонов, чтобы испугать этого Рэндалла Мэтьюса… И потом, мне не совсем ясно, какие у него могут быть отношения с Гай-дом. Или зачем Мэтьюсу понадобились бумаги Гайда. И к тому же…
— Если вы хотите сказать мне, что дело крайне запутанное и зашло в тупик, так я и без вас это знаю, — раздраженно прервал его Ханнасайд.