— Не знаю, к кому относится ваша реплика, — спокойно отвечала Гертруда, — но я всегда отлично понимала то, что было необходимо понимать. А вот доктор Филдинг, как я догадываюсь. Здравствуйте. Я много наслышана о вас от моего брата. Покойного брата.
В ее тоне однозначно читалось, что ничего хорошего о докторе она из уст брата не слыхала.
— А что же, по вашему мнению, явилось причиной смерти моего брата? — решительно продолжала Гертруда.
— По моему мнению, — с толикой сарказма отвечал Филдинг, — у вашего брата было острое нарушение сердечной деятельности.
— А что это значит? — фыркнула Стелла, пришедшая в холл из столовой.
— Вы меня очень обяжете, — проговорила миссис Лаптон, совершенно игнорируя появление своей племянницы, — если объясните, что значит эта абракадабра.
— Конечно, — кивнул Филдинг. — Ваш брат, как вам должно быть известно, страдал от гипертонии, в сочетании с мерцательными колебаниями митрального клапана…
— Я прекрасно знаю, что вы лечили моего брата от болезни сердца, — оборвала его Гертруда. — Но смею заметить, что если он и страдал болезнью сердца, то он такой единственный из всей нашей семьи. Мне мало верится в это. Мы, знаете ли, происходим из удивительно здорового рода, и трудно вообразить, чтобы у Грегори было слабое сердце. У него было сердце быка!
— Наверное, все-таки нет, — заметил Филдинг. — Факт остается фактом, как ни прискорбно. Я много раз предупреждал его насчет лишних волнений и обильной пищи. Но поскольку он явно пренебрег моими советами, то у меня нет сомнений, что смерть произошла от сердечной аритмии, вызванной острым несварением.
— Ну конечно, эта утка! — вскрикнула мисс Гарриет Мэтьюс. — Так я и знала!
— Ну конечно, дорогая, — успокаивающе проговорила миссис Мэтьюс. — Я тогда прямо так и подумала, что с вашей стороны было не совсем правильно заказывать на ужин такую жирную пищу. Но я не хотела вмешиваться не в свое дело. Ах, если бы только можно было знать заранее…
— А что ваш брат ел накануне вечером? — спросил доктор у мисс Гарриет.
— Жареную утку, — отвечала та жалким голосом. — Это была для него неподходящая пища, конечно… Но ведь я велела сделать для него еще две телячьи котлетки, не забывайте об этом! А он к ним и не притронулся! Нет, я просто не могу думать об этом…
— Я склонна думать, — вмешалась миссис Мэтьюс, перехватывая внимание доктора, — что вчерашний ужин был вреден для всякого, у кого не в порядке пищеварение. Во-первых, был подан омар с майонезом…
— Не надо, не надо! — перебила Стелла. — Дядя так и не притронулся к омару. То есть он съел одну ложечку, после чего сказал, что подобным образом приготовленный комочек речного ила не достоин быть поданным на обед добропорядочному англичанину…