— Дождь в Средней Азии — для избранных,— шутят фонтанщики. Вода, смешиваясь с потом, течет по их лицам. Но некогда даже смахнуть капли. Все понимают друг друга с полувзгляда. Малейший промах — и опять может выкинуть трубы...
Александр Борисович Дроздов, командир взвода оперативно-технической подготовки, управляет механизмами захвата, которые удерживают трубы от выброса. Камиль Закирович Бекмухамедов — командир отряда и еще два фонтанщика крепят, навинчивая одна на другую, трубы. Не отрывает взгляда от манометров управления Зыков. Труба, еще труба, еще... 1390 метров при давлении в 197 атмосфер. Дальше трубы не идут. Пробуют раз, другой — безрезультатно. Новая задача. Ее решают здесь же, укрывшись в тени огромного автомобиля. Дежурный приносит ведра чая. В смете расходов даже указана такая статья: администрация обязана предоставить на каждого работающего по семи граммов сухого зеленого чая в день. А пить хочется — жара... Кажется, от нее страдают даже ящерицы, снующие у ног. Но вот перерыв окончен. Решение найдено. Люди вновь приступают к работе...
И настал день, когда телеграммы с места событий сообщили: аварийные работы на месторождении близятся к завершению.
А. Трутнев Зеварды. Узбекская ССР
Этот июльский вечер 1927 года в лондонском ресторане «Савойя» был самым обычным. Звучала музыка. Пары танцевали чарльстон, фокстрот, танго.
За угловым столиком двое мужчин и элегантная пожилая дама рассеянно оглядывали зал и вполголоса вели беседу.
— Хорошо, Линдбергу с «райтом» в 250 сил удалось тридцать три часа продержаться в воздухе,— согласилась с кем-то из собеседников дама.— Но вы же понимаете, что основной враг пилота-одиночки — сон?
— Я бы ко сну добавил еще и встречный ветер. Если бы ветры дули, как хотят корабли! Но увы...— задумчиво проговорил высокий светловолосый ирландец, полковник Фред Минхин. Шеф-пилот дальних авиалиний Королевского воздушного флота сегодня был в штатском, как и его друг, капитан Лесли Гамильтон, ныне частный коммерческий пилот. Их военные подвиги стали историей, и теперь работа была спокойной, ровной. При такой уравновешенности жизни оба чувствовали, что из нее словно исчезает... соль. Потому предложение принцессы Людвиг Левенштейн-Вертхайм, в авиационных кругах больше известной под именем Анны Сейвл, встретиться и обсудить одну заманчивую идею они восприняли с интересом.
Нет, это не была прихоть скучающей богатой леди. Принцессу они знали как опытного пилота, в одиночку перелетевшую Средиземное море из Египта во Францию, и как отважную спортсменку-горнолыжницу. Как человека, который не бросает слов на ветер.