На следующее утро Уолкот пригласил меня к себе в контору.
— Мистер Восс,— сказал он,— процесс мы выиграли, однако противная сторона будет подавать апелляцию.
— Но ведь они же все равно проиграют?!
— Безусловно. Тем не менее вся процедура будет тянуться еще около года. У вас так много свободного времени?
Я отрицательно покачал головой.
— Мы с адвокатом противной стороны выработали компромиссное соглашение.
По этому соглашению мистер Уолкот получал свое вознаграждение, а я — 100 фунтов. Зато я сам должен был ремонтировать «Тиликум». Конечно же, я согласился и сразу принялся за работу.
Сначала я стянул струбцинами мелкие трещины. Затем обмотал вокруг корпуса судна несколько колец троса и с помощью длинного рычага так скрутил их, что мой кораблик снова принял прежнюю форму, а все длинные трещины сомкнулись.
Из тонкого стального листа я выгнул шпангоуты и тщательно привинтил их шурупами к корпусу судна. И вот наступила великая минута. Я осторожно отдал тросы, скреплявшие корпус. Напряженно всматривался я в трещины, которые тонкими жилами разбегались по дереву. Они больше не расходились. Корпус «Тиликума» снова был прочным и жестким. Оставалось только хорошенько проконопатить трещины и заново покрасить судно. Теперь мой кораблик опять был таким же нарядным, как при выходе из Виктории.
После нескольких пробных плаваний в бухте я уже твердо знал, что путешествие можно продолжать.
Мне не хватало только нового спутника. Хозяин матросской гостиницы обещал прислать подходящего парня. И действительно, как-то наутро на пирсе появилась покачивающаяся фигура. Человек то и дело спотыкался о собственные ноги. Он был абсолютно пьян, но тем не менее производил неплохое впечатление.
Поглядев с высоты пирса на маленький «Тиликум», он крикнул мне:
— Привет, дружище, не перевезешь ли меня на мою коробку? — и показал на парусник, стоявший на рейде.
— А как называется твое судно?
— «Тиликум» вроде...
— Хорошо, двигай сюда.
Он поднялся на борт, показал мне бумагу, удостоверяющую, что он в самом деле нанялся на «Тиликум», и сразу же уснул.
Будить пьяного и препираться с ним не имело ни малейшего смысла. Я в одиночку поставил паруса, разобрал тросы и, покинув порт, взял курс на Аделаиду.
К вечеру мой новый спутник проснулся. Он изумленно протер глаза:
— Где это я?
— На «Тиликуме».
Матрос оторопело посмотрел на палубу размером 10 метров на 1,68 метра и тяжко вздохнул.
— Кэп, хлебнуть не найдется?
— Нет,— отрезал я.
Напарник вздохнул еще раз, а потом железно выполнял свои обязанности до самой Аделаиды — целых 500 миль. Но едва мы вошли в порт и я на секунду выпустил его из виду, как матрос подхватил свои пожитки и был таков. Правда, это не испортило мне настроения, меня угнетало другое: уже почти год я был в Австралии, а прошел за это время не более 1000 миль.