Источник сладкой песни?
Построить колодец — значит утвердить себя в глазах окружающих, оставить о себе память. Ведь и вода в молдавском фольклоре — символ вечности и бессмертия.
Мне хотелось встретиться с колодезным мастером — фынтынаром, человеком, с которого, собственно, и начинается строительство колодца, с тем, кто умеет искать воду, не пользуясь сложными, хитроумными приборами. И воду эту находит...
Желтая, как цветок молодого одуванчика, машина ГАИ стояла у зеленого забора. Из-под машины торчали ноги, обутые в черные форменные ботинки. Я рассматривал их, пока мои собственные ботинки не привлекли внимания человека, лежащего под колесами.
— Вы ко мне?! — донесся голос.
— Мне нужен Заватин, Иван Заватин.— Я присел на корточки, чтобы все-таки видеть своего собеседника.
— Случилось что-нибудь?
— Мне говорили, что Заватин колодцы роет...
Человек выполз из-под колес и тщательно вытер руки травой
— Да... Заватин — это я сам.
В большом, как летное поле, квадратном дворе городского ГАИ гремела музыка. Оркестранты в фуражках репетировали какой-то марш. Я вздрагивал от каждого удара барабанов и меди. Иван, плавно протирая ветровое стекло, спокойно рассказывал:
— Однажды я встретил колоде в открытом поле. Красивый, цветной только-только, видать, краской обновленный. А жилья близкого не видно. Напился я, вдруг слышу, идет кто-то. Старик... «Дай,— говорит,— мне напиться». И спросил я тогда, зачем стоит здесь этот колодец, никому! вроде бы и не нужный? «А разве знаешь ты, в каком месте земли тебе питий захочется? — отвечает старик.— А тут поле рядом, виноградники. Работать люди приходят. И мы с тобой, случайные путники, не помянем ли добрым словом того, кто сделал здесь этот колодец?..»
«Так кто же поставил его?» — спрашиваю.
«Люди говорят, дед Григоре его звали. Детей у человека не было. Одиноко жил, как дерево на опушке... Тут старость подошла и забеспокоила человека — что оставит он после себя на земле? Вот и решил колодец для людей построить. И тогда жить стал спокойно...»
Уже потом, когда разошлись мы в разные стороны,— рассказывал Заватин,— я подумал, может, о себе старик говорил?
Старых колодезных мастеров почти не осталось,— продолжал Иван.— И решил я, словом, научиться ремеслу этому. Инструменты себе придумал — сделал, благо вот.— Он хлопнул по блестящему боку машины.— Шофер я, с техникой малость знаком.
— Заватин! Иван! Заводи давай — выезд! — К нам бежал белокурый парень в милицейской форме.
— Ну вот, авария где-то в городе... И не поговорить толком...— Иван неторопливо нажал ручку дверцы.— В село ко мне приезжайте. Недалеко тут. От Кишинева автобусом. Завтра можете?