Вокруг Света 1983 № 07 (2514) (Журнал «Вокруг Света») - страница 56

С 6 августа 1945 года цивилизация вступила в эру самоубийственных средств разрушения. Либо война уничтожит все, что создал человек на Земле, либо так же однозначно и бесповоротно будет уничтожена сама война.

Если эту проблему не решить, то решать остальные будет некому. Ни времени «другого» не будет, ни каких-то «других» попыток. Решать надо единственным образом и сейчас. Чтобы наступило то (далекое или близкое?) завтра, когда человечество, переведя дух после трудной работы, могло бы сказать: вчера мы победили войну.

«После атомных взрывов... нам стало совершенно очевидно, что эти бомбы и те еще более страшные силы разрушения, предтечами которых они являются, могут в мгновение ока уничтожить все, созданное человечеством, и порвать все существующие между людьми связи».

Эти строки были написаны писателем-фантастом Гербертом Уэллсом еще семь десятилетий назад...

Прогрессивному человечеству нельзя забывать эти слова в своей неустанной борьбе за мир.

Вл. Гаков

И з Москвы до Холуя, что в Ивановской области, километров четыреста. Издавна стоит Холуй на русской земле, есть о нем упоминание еще в рукописях XV столетия. Когда-то там было родовое имение князя Дмитрия Пожарского. Испокон веков не менял Холуй свое имя, но откуда пришло оно? Откроем «Толковый словарь живого великорусского языка» В. Даля: «Холуй, халуй... — сор, дрязг, нанос от разлива, коими заволакиваются луга». Но старший художник Холуйской фабрики художественной лаковой миниатюры Владимир Андреевич Белов, заслуженный художник РСФСР, толкует понятие «холуй» расширительно: «Это ведь не только нанос от разлива, это и сами разливы, и те малозаметные в половодье течения, которые прокладывают себе путь в новом месте, подлаживаясь к изменившемуся руслу. В таких протоках, холуях, удобно было ставить рыболовную снасть — ее называли «холуйник». Отсюда, верно, и древнее название поселка. А уж значительно позже родилось и слово «холуй» — вертлявый, угодливый человек, не имеющий собственного мнения. Но это уже более позднее слово...»

Холуй лежит на берегу реки Тезы. Издали заметны высокие купола Троицкой церкви и — среди россыпи домов — солидное из светлого кирпича здание фабрики. Церковь, вчерашний день Холуя, напоминает, что местные мастера в старину были известны как иконописцы. Когда Карамзин отправил по просьбе Гете в Веймар образцы русского иконописного письма, в посылке лежали и две холуйские работы. В XIX веке здесь начали писать массовую, расхожую икону — небольшого формата, написанную незамысловато, но вполне профессионально. Потом иконы начали золотить так называемым «чеканым узором» — с тиснением. Особенно ярко расписывалось обрамление, воспроизводящее орнамент, характерный для эмали.