Сейчас на фабрике имеется небольшая комнатка, где находятся иконы, собранные энтузиастами в двадцатых-тридцатых годах. Фабрика приютила коллекцию, но у нее нет ни сил, ни возможности описать и каталогизировать ее. Вот закончится ремонт в Холуйском музее — найдется здесь место и иконам.
После Октябрьской революции богомазы Ивановской области начали пробовать себя в росписи различных изделий. Первыми нашли путь к новому лаковому промыслу живописцы Мстеры, за ними палешане. Палеху повезло, уже первое поколение художников по лаку дало такие самородные таланты, как Голиков, Баканов, Зиновьев, их искусство было высоко оценено Максимом Горьким. Его стараниями Палех был причислен к Художественному фонду, что означает: каждый палешанин — лицо творчески самостоятельное. В то же время Холуй, Мстера, Федоскино по-прежнему относятся к Министерству местной промышленности. В Холуе только тридцать человек — «творцы», которые создают новые вещи для выставок, музеев, научно-исследовательского института народных художественных промыслов, образцы для самой фабрики. Еще сто двадцать художников повторяют эти мотивы. Но «исполнитель» может не только писать один из более чем трехсот пятидесяти сюжетов, он может творчески их перерабатывать.
Если холуйской иконе лет четыреста, то холуйский лак относительно молод: ему полвека.
Сохранились ли в холуйской миниатюре традиции иконописи? Когда смотришь на праздничные, подчеркнуто декоративные коробочки, на веселую пляску зеленых, красных, желтых тонов, на смелое обращение к новаторским сюжетам (в Холуе уже пробовали положить на лак и спорт и балет), видишь, что Холуй, конечно же, искусство современное. Да и знаток лаковой миниатюры Павел Корин подчеркивал, что «основоположники искусства Холуя проявили себя как искатели прекрасного в новой жизни». Но стоит вглядеться в крепко слаженную композицию, в тонкую проработку деталей, отметить традиционные для иконописи красно-коричневые, желто-зеленые и темно-синие тона, искусный золотой орнамент, как начинаешь понимать, что древняя иконопись живет в сегодняшней миниатюре своим отточенным мастерством, взвешенным равновесием тонов, психологичностью ...
Я беседую с главным художником фабрики Борисом Кирилловичем Новоселовым, когда в кабинет входят трое. Невысокий юноша мне уже знаком, это художник Сергей Теплов. Сергей говорит:
— Борис Кириллович, вот отец и жена приехали, можно я покажу им фабрику?
— Пожалуйста, Сережа.
Но Теплов-старший не спешит покинуть кабинет:
— Как мой сын, справляется? Ведь вот — кончил в Иванове художественное училище, направили на хорошее место, так нет, заупрямился: хочу изучить лаковую миниатюру. В Холуе. Там, говорит, любую новую идею примут — лишь бы интересно да мастеровито.