Джейк рассмеялся, затем с такой силой зажал рот ладонью, будто хотел не только заглушить смех, но и загнать обратно то, что вырвалось.
– Извини. Мне сразу вспомнился мой отец.
– Наш человек, да? – усмехнулся Эдди. – В общем, я ожидал, что у меня будет все болеть, я ожидал, что усталость тяжелым грузом навалится на плечи, я ожидал, что при каждом движении все кости будут жалобно скрипеть… но в действительности я в полном порядке, разве что не помешало бы отлить.
– И чего-нибудь съесть? – полюбопытствовал Роланд.
Улыбка, что кривила губы Эдди, исчезла:
– Нет. После этой истории есть не хочется. Есть мне совсем не хочется.
Эдди снес Сюзанну с насыпи, усадил за кустами, чтобы она справила нужду. Джейк расположился за своим кустом, в шестидесяти или семидесяти ярдах к востоку. Роланд сказал, что воспользуется разделительной полосой, потом недоуменно поднял брови, услышав дружный смех нью-йоркцев.
Сюзанна не смеялась, появившись из кустов. По ее лицу текли слезы. Эдди не задал ей ни единого вопроса: он и так все знал. Он сам едва сдерживал слезы. Осторожно поднял ее на руки, и она уткнулась лицом ему в шею. Какое-то время они постояли.
– Гори огнем, – повторила Сюзанна слова Роланда.
– Да, – вздохнул Эдди. – Приходи, Жатва.
Сюзанна подняла голову, вытерла глаза.
– Пройти через все это. – Она посмотрела вверх, чтобы убедиться, что Роланд не стоит на насыпи, не смотрит на них. – В четырнадцать лет!
– Я в его возрасте разве что таскал с лотков жевательную резинку. Такими подвигами не похвалишься, а? Знаешь, я даже рад, что все так получилось.
– Рад? Почему?
– Потому что думал, что он собирается рассказать нам, как убил ее сам. Ради его чертовой Башни.
Сюзанна заглянула Эдди в глаза:
– Но он и думает, что убил. Разве ты этого не понимаешь?
Когда они вновь собрались вместе и увидели разложенную у костерка еду, то решили поесть. Роланд раздал последние буррито (Может, позже мы заглянем в «Боинг-Боинг бургерс» и посмотрим, чем у них кормят, подумал Эдди), и все поели. Кроме Роланда. Он взял буррито, посмотрел на него и отвел глаза. Грусть разлилась по лицу стрелка, он сразу стал старым и одиноким. У Эдди защемило сердце, но он не знал, как помочь Роланду.
А вот Джейк, десятью годами моложе, нашел способ. Поднялся, подошел к Роланду, опустился рядом с ним на колени, обнял стрелка за шею, то ли прижал к себе, то ли прижался к нему:
– Мне очень жаль, что ты потерял свою подругу.
Лицо Роланда дрогнуло, и на мгновение Эдди показалось, что он сейчас заплачет. Может, уронит скупую мужскую слезу, может, слезы польются градом. Эдди отвернулся.