Фейт оглянулась через плечо:
— А на что это похоже, Малыш? Смотрю, как моя команда передает друг другу Кубок.
— Это не твоя команда.
Фейт посмотрела в холодные голубые глаза и почувствовала, как напряжение в ее груди слабеет. Лэндон сделал с ней самой худшее, что мог, а она выжила. К концу этого дня у нее, возможно, не будет «Чинуков», но все еще останется единственный мужчина, которого она любила по-настоящему.
— Ты меня утомляешь, — вздохнула она. — Ты и вся твоя титулованная семейка.
— Твою-то мать! — сказал Блейк, когда они с Владом вошли в туннель, чтобы взять еще шампанского и сигар. — Не могу поверить, что он только что сделал это, — Блейк посмотрел на Фейт.
— Что?
Хоккеист указал на Тая и толпу репортеров вокруг него:
— Ангел только что сказал, что заканчивает карьеру. Это была его последняя игра.
Фейт открыла рот, а ее брови взлетели вверх. Когда Тай сказал, что позаботится обо всем и вернет ей команду, Фейт ни на секунду не могла представить, что он пожертвует своей карьерой.
— Что он делает? — сказала она.
— Это ничего не меняет, — заговорил Лэндон. — Если ты попытаешься снова пойти на попятный, я пошлю фотографии в каждую газету города.
Тай выбрался из толпы репортеров и направился по красной дорожке к Фейт.
— Я не позволю тебе закончить карьеру, — сказала она, когда он подошел.
— Что? — Он засмеялся и надел чемпионскую кепку ей на голову: — Я тебя не слышу. — Его улыбка застыла, когда он увидел Лэндона. — Ты не сказала ему, что не продаешь команду?
Фейт покачала головой.
— Она продает, — уверил Лэндон Тая. — Она подписала соглашение о намерениях.
— Да, и она подписывала еще одно прежде. Вы бизнесмен, мистер Даффи, и знаете, что сделки все время срываются. Если вы хотите хоккейную команду, я слышал, что «Миннесота Уайлд» выставлена на продажу. Конечно, это всего лишь слухи. Как и то, что Фейт продает вам «Чинуков».
Челюсть Лэндона напряглась:
— Я уничтожу вас обоих.
— Вы можете попытаться. — Тай взял Фейт за руку, вытащил из туннеля на красную ковровую дорожку и сказал, смеясь: — Ну и осел!
Ноги Фейт дрожали, а сердце стучало в груди, пока она шла за Таем.
— Не могу поверить, что ты смеешься. Когда ты просил доверять тебе, то ничего не говорил об окончании карьеры. Сейчас ты пойдешь и заявишь всем этим репортерам, что пошутил.
Он положил ладонь ей на спину и приблизил губы к уху. И вместо того чтобы сделать, как она требовала, сказал:
— Я люблю тебя, Фейт.
Он пах потом и шампанским. Тепло его дыхания и жар его слов пробрались в ее сердце. Шаги Фейт замедлились от шока, она, стоя на коньках, попыталась удержать равновесие и посмотрела в голубые глаза Тая: