— Кулли, дорогой, давай я попробую растереть твою ногу.
Он слабо улыбнулся.
— Где болит? — спросила я, осторожно дотрагиваясь до его ноги.
— Здесь. — Он сморщился от боли, указывая на голень.
Я не умела отличить большую берцовую кость от малой, поэтому даже не стала пытаться поставить диагноз. Я знала только одно — мы тонули, капитан лежал со сломанной ногой, и мне предоставлялся шанс стать спасателем.
— Так. Что мы теперь будем делать?
— Надень спасательный жилет. Потом наденешь жилет на меня, — сказал он и содрогнулся, когда боль пронзила его ногу.
Я побежала в рубку, взяла жилеты и аварийку и притащила их на палубу, где лежал Кулли.
Я надела спасательный жилет и достала пузырек с демеролом.
— Вот. Прими это, — сказала я и дала Кулли две таблетки.
Он проглотил их и потянулся за жилетом. Я помогла ему надеть и застегнуть его.
— О'кей, — сказал он. — Теперь подтяни шлюпку поближе к шхуне и закрепи ее.
Я выполнила его приказ и подтянула восьмифутовую шлюпку, которая плыла позади «Марлоу», как можно ближе к шхуне. Потом я привязала ее к борту.
— Ты можешь двигаться? — спросила я.
— У меня нет выбора, — ответил он. — Стащи меня с палубы и помоги залезть в шлюпку.
— Стащить тебя? Да ты весишь, небось, все сто шестьдесят пять фунтов[70].
— Хорошо, не надо меня стаскивать. Просто помоги мне сползти самому.
Я протащила Кулли через всю палубу, благодаря Бога за то, что она была скользкой и мне удалось это сделать.
Я забросила аварийку в шлюпку и залезла в нее сама.
— О'кей, капитан Харрингтон. Теперь ваша очередь, — позвала я его, протягивая руки, что бы помочь ему слезть вниз. — Не торопись, будь осторожен. Не думай о том, сколько это займет у тебя времени.
Кулли медленно сполз в шлюпку, гримасничая от боли, но не разжимая губ. Я отнесла это на счет его англосаксонского происхождения. Нет, сэр, они никогда не жалуются. Если бы я сломала ногу на тонущем корабле, то орала бы так, что меня услышали все до одного офицеры береговой охраны. И никакое радио бы не понадобилось.
— Мне надо отвязать шлюпку и грести? — спросила я, когда Кулли был уже на борту.
— Секунду. Я хочу в последний раз взглянуть на «Марлоу». — Он судорожно сглотнул и посмотрел на шхуну долгим, тяжелым взглядом. Его глаза наполнились слезами, которые он не пытался скрыть. — Я вложил в эту лодку все свои деньги, — выдавил он, сдерживая рыдания. — И почти всю свою любовь.
— Знаю. Я знаю. — Я чувствовала его горечь. Она была мне знакома. Я тоже вложила кучу денег и любви в Маплбарк, и он тоже затонул. — Все будет хорошо, — сказала я, пытаясь убедить и Кулли, и самое себя. — Мы справимся. Обязательно.