Натянув рубаху и развернув плащ, который он носил свернутым на плече, и поэтому тот не пострадал в схватке с итальянцем, лорд почувствовал себя одетым и готовым к выходу в свет. Чехол от Челнока оказался поврежденным, и, чтобы не таскать с собой столь заметный предмет, Бонсайт решил спрятать его до лучших времен. Найдя укромное место под большим валуном в роще, он положил туда Челнок и тщательно укрыл прошлогодней листвой. После этого он встал, огляделся по сторонам, решительно выдохнул и направился к дороге, по которой какое-то время назад отбыл фермер со своими корнеплодами.
Через несколько часов ходьбы по пыльной дороге Сайлас наконец увидел впереди Лондон. А через какое-то время, миновав стены еще римской постройки, он вступил на узкие кривые улочки Сити. По дороге он размышлял, что и как он должен делать в городе. Это время было установлено на Челноке вслед за Парижем. В Лондоне Сайлас должен был отыскать некоего Артура Брея, купца, алхимика и многообещающего химика. Правда, Бонсайт не имел ни малейшего представления, как и где его искать. Последние сведения, которые он смог выудить из компьютера, были о том, что искомый субъект будет убит во время пьяной драки на лошадиной ярмарке. К сожалению, точная дата проведения этого знаменательного в жизни города события оказалась утрачена в глубине веков. Поэтому лорд решил побродить по улицам города в надежде каким-либо образом выяснить, когда и где будет проводиться эта ярмарка.
Уже стемнело, когда он в своих бесплодных поисках вышел на набережную Темзы, на которой во множестве располагались винные лавочки и харчевни. Несмотря на позднее время, в харчевнях кипела жизнь. Множество обитателей Ист-Энда (ремесленники, рабочие доков и прочий простой люд) проводили свой досуг, как умели. Сайлас заказал себе пива и стал внимательно прислушиваться к разговорам в надежде получить нужную ему информацию. Но, как назло, посетители говорили о чем угодно, кроме интересующей его темы. Разочарованный, он допил свою кружку и направился в город, рассчитывая найти какую-нибудь гостиницу или постоялый двор, где он мог бы переночевать.
Не успел Сайлас углубиться в лабиринт улочек, как сзади послышались тяжелые шаги и кто-то его окликнул:
— Эй, приятель!
Бонсайт обернулся, но, разглядев в сумерках две дюжие фигуры, прибавил шагу.
— Куда ж ты так торопишься? — хрипло сказал один из преследователей, догоняя лорда и приставляя к больному боку нож, лезвие которого, судя по болезненным ощущениям, невольно внушало уважение. — Нужно поделиться.