Эти долгие ночи перед судом были самыми трудными в жизни Кэролайн. Дни были заполнены работой: повседневными заботами о ее магазине на бульваре Окичоби, лихорадочной подготовкой к открытию нового магазина на Ворт-авеню, встречами с архитекторами, декораторами, подрядчиками, контролем над соблюдением графика строительства, — тысяча и одна проблема ежедневно возникали в связи со строительством, оборудованием и оснащением нового магазина. Но по ночам, когда Джек ложился спать, а Кэролайн оставалась одна, она просто боялась окончательно утонуть в своем отчаянии и одиночестве.
Ей недоставало Бретта и Жан-Клода. Ведь они, каждый по-своему, доставляли ей радость, заботились о ней, символизировали какой-то новый этап и в определенном смысле слова вернули ее к жизни. После шести лет траура по Джеймсу она наконец позволила себе думать о новой любви, а теперь ей нельзя было видеться с ними — ни с кем из них, — пока она не отвоюет Джека. Когда Кэролайн сказала им о том, что Годдард возбудил дело об опеке, оба сразу же предложили оставить все свои дела и приехать во Флориду, чтобы помочь ей. Она рассказала о пожелании ее адвоката, который не советовал ей ни с кем видеться, и почувствовала, что им обоим так же грустно, как и ей.
Жан-Клод постоянно звонил, чтобы утешить ее, рассказывал, как ему ее не хватает и как он мечтает встретиться с ней снова. Бретт тоже бомбардировал ее телефонными звонками и посылал Джеку сувениры из каждого города, где он комментировал игры во время этого бейсбольного сезона.
Как Жан-Клоду, так и Бретту Кэролайн отвечала одно и то же:
— Очень скоро мы сможем увидеться и точно определить наши чувства. Но сейчас у меня есть только Джек.
Клиффорд Хэмлин тоже звонил ей, но Кэролайн отказывалась говорить с ним. Ведь он предал ее, рассказав Чарльзу Годдарду о Джеке, и она воспринимала его предательство слишком близко к сердцу, чтобы даже дать ему возможность объяснить, почему он это сделал. Странное дело, она скучала и по нему, скучала по Клиффорду, который по-прежнему занимал ее мысли. И все же, когда он звонил к ней в магазин, она отказывалась говорить с ним.
— Передай, что я занята, — каждый раз просила ассистентку Кэролайн.
А когда Клиффорд позвонил ей домой, Кэролайн резко ответила:
— Извините, но я опаздываю на встречу…
В конце концов Клиффорд перестал звонить.
Такой же элегантный, как и первый магазин «Корпорация «Романтика любви»», новый магазин на Ворт-авеню, который вскоре должен был стать флагманом будущей компании, был само совершенство. Кэролайн сохранила здесь общую цветовую гамму своего первого магазина — красно-белую, — но, призвав на помощь декоратора и театрального осветителя, она добилась совершенно потрясающих результатов: все здесь было с виду простым, элегантным, непритязательным, но одновременно просто поражало своей оригинальностью. Такого магазина не было нигде в мире — это уж точно. Кэролайн считала, что клиенты должны попадать не в лавку, где они могут кое-что купить, а в настоящее царство романтики. Тогда будут забыты повседневные заботы и каждый посетитель магазина почувствует себя центром волшебного мира, где все фантазии становятся реальностью.