таких людей, как я.
— Просят, если знать способы воздействия на них.
— Способы?
— Пойдемте, я объясню вам.
Они подошли к усаженной цветами аллее, которая вела к кафе «Павильону» — жемчужине Ворт-авеню. Хотя Кэролайн и знала, что именно здесь все покупатели с Ворт-авеню останавливались, чтобы посплетничать, увидеть нужных людей, обсудить серьезные покупки, она еще ни разу не была здесь. Во-первых, ей не по карману были цены, во-вторых — это лишние калории. Всю ее жизнь ей внушали, что такие места, как кафе «Павильон», не для нее.
— Ну что, пошли? — сказал Джеймс с улыбкой, увлекая ее в кафе.
— Bon jour[2], месье Годдард. Приятно видеть вас здесь, — сказал француз приятной наружности, как только они вошли в кафе. Это был высокий седовласый джентльмен с пышными усами и осанкой военного. У него были ярко-голубые, умные и проницательные глаза, а его длинный нос и увесистый подбородок свидетельствовали о сильной, решительной натуре.
— Пьер! — воскликнул Джеймс, протягивая руку. — Здорово видеть тебя снова! Как дела?
— Pas mal[3], — ответил Пьер Фонтэн.
Джеймс кратко объяснил Кэролайн, что он владелец «Павильона» и вел дела с помощью своей жены, Шанталь. Как раз в это время Пьер, с поклоном, повернулся к Кэролайн и произнес:
— Приветствую и вас, мадемуазель.
— Пьер, это Кэролайн… — начал Джеймс и вопросительно посмотрел на нее, потому что не знал, как ее представить ее дальше.
— Шоу, — сказала она, улыбаясь Пьеру.
— Мадемуазель Шоу, я искренне рад вас видеть.
— А где же ваша мадам, Пьер? — спросил его Джеймс, оглядываясь. — Что-то сегодня не видно мадам Шанталь.
— Она не очень хорошо чувствует себя в последнее время, — ответил Пьер, вдруг утратив всю свою веселость.
— Мне очень жаль, — сказал ему Джеймс.
Пьер Фонтэн кивком головы принял сочувствие Джеймса и переменил тему разговора:
— Вчера мы получили открытку от Жан-Клода, и, слава богу, там одни хорошие новости.
— Кэролайн, сын Пьера Жан-Клод учится на шеф-повара, — сказал Джеймс. — В «Кап д'Антиб», не так ли, Пьер?
Пьер покачал головой.
— В «Оберж де Люн», — с гордостью произнес он. — Им недавно была присвоена третья звезда.
Кэролайн не имела ни малейшего представления, что такое «Кап д'Антиб», не говоря уже об «Оберж де Люн», но ей импонировало, что Джеймс и Пьер Фонтэн включили ее в свой разговор, как будто она тоже была из их круга и заслуживала внимания с их стороны.
— А как Эмили? — спросил Пьер. — В этом сезоне я ее еще не видел.
У Кэролайн сжалось сердце. Она совсем уже забыла об Эмили, забыла о том, что Джеймс Годдард, несмотря на все его внимание к ней, несвободен. Кэролайн вспомнила, что Эмили пережила какую-то трагедию, которая произвела на нее такое сильное впечатление, что она не хотела выходить из дома даже для того, чтобы попасть на престижную вечеринку по случаю чьего-то дня рождения. «Или даже для того, — вдруг подумала Кэролайн, — чтобы пройтись по магазинчикам Ворт-авеню и зайти в «Павильон» на чашечку кофе». Ее вдруг заинтересовало, что за беда ввергла Эмили в такое отчаяние.