— Ну? — прорычал он.
— Да, сэр. Позвольте начать? — Я подошел к столу и встал между двумя его половинками. — Итак, я воспользовался этим телефоном. — Я прикоснулся к аппарату. — Сперва я положил книгу сюда. — Я похлопал по столу. — Затем набрал номер, взял в правую руку вот это. — Я поднял пресс-папье. — И в подходящий момент шлепнул им по книге. После чего застонал, бросил трубку и упал на пол.
Это был один из тех двух, трех или, возможно, четырех случаев, когда я видел Вульфа лишившимся дара речи. Он даже не казался свирепым. Осмотревшись вокруг и не найдя кресла, которое бы ему приглянулось, он подошел к стоявшему у стены дивану, сел и придал своему телу устойчивость, растопырив руки и опершись ладонями о диван.
— Я отказался от салата, сыра и кофе, — проговорил он, — и поспешил приехать сюда.
— Да, сэр. Я вам неизмеримо признателен. Я могу…
— Молчи. Ты рассматриваешь мое правило никогда не покидать дом по делам как глупую прихоть рассчитывающего прослыть оригиналом упрямца. Но это не прихоть; это всего лишь необходимое условие приемлемого существования. В противном случае частный сыщик превращается в раба всякого, а в Нью-Йорке десять миллионов жителей. Неужели ты так твердолоб, что не можешь понять меня?
— Нет. Но я…
— Молчи. — Теперь он достаточно выпустил пар, чтобы поджать губы и свирепо посмотреть на меня. Он помотал головой. — Хотя, нет. Говори.
Я пододвинул стул и поставил его напротив Вульфа, зная, что он не любит выворачивать голову, общаясь с собеседником. Сев, я оказался достаточно близко, чтобы понизить голос до шепота.
— Хотя я совершенно уверен, что в этой комнате нет подслушивающего устройства и что здесь никто не прячется, орать все-таки не следует, — произнес я. — Мне нужно пересказать вам события последних трех часов. Это займет семь минут.
— Слушаю. Говори, — прорычал он.
Я рассказал ему все, правда, немного выбившись из регламента, но не так чтобы сильно. С его лица не сходило страдальчески-капризное выражение, но по глазам я видел, что он слушает.
— Когда во время ужина я встал из-за стола и поднялся наверх, — продолжал я, — единственным моим намерением было взглянуть на труп еще раз и вызвать полицейских. Но, оказавшись в комнате Луэнта, я понял, что должен сперва посоветоваться с вами, а звонить из дома мне не хотелось. Мне были нужны инструкции. Сами посудите, ведь если бы явились полицейские, мне пришлось бы объяснять, зачем нас нанял Луэнт, а здешние обитатели, в свою очередь, рассказали бы, что я заявил им по поводу целей расследования. Возникла бы неувязочка, и я угодил бы еще в один из тех дурацких переплетов, благодаря которым уже имел счастье сидеть навытяжку перед окружным прокурором по десять часов кряду. И вы попали бы в этот переплет вместе со мной. Мне требовалось, чтобы вы все взвесили и приняли решение, но оставлять дом, чтобы пойти позвонить, я не хотел.