— Боже мой! — скривился Файф. — И вы туда же. Обиделись на тон, которым Вулф с вами разговаривает! Он прав. Наша комиссия, черт бы ее побрал, действительно похожа на детский сад. Но если я отправлю вас обратно в Вашингтон или отошлю в действующую армию, то получу кого-нибудь еще хуже. Он обратился к Вулфу. — Что насчет вас и Райдера? С ним вы тоже расходитесь во мнениях?
— Нет, насколько мне известно, — терпеливо отозвался Вулф.
Файф повернулся к Райдеру.
— А вы как думаете, полковник?
— Тоже нет, сэр, — не ответил, а, скорей, отмахнулся Райдер, словно этот вопрос был для него неинтересным и не имеющим значения. — Мистер Вулф принимает активное участие в наших делах и очень нам помогает. Только человек неумный может неправильно истолковать его поведение. Но вынужден признать… Обстоятельства… Вам должно быть известно, что нашу комиссию ждут перемены. Убедительно прошу разрешения для поездки в Вашингтон, чтобы увидеться с генералом Карпентером. Сегодня.
В третий раз воцарилась тишина. Поскольку все остальные тоже не были кадровыми военными, мы не сразу уловили значение просьбы, выраженной в такой манере. Нас поразило лицо генерала Файфа. Оно словно застыло. Мне ни разу не приходилось видеть генерала глупым, но сейчас он наверняка ощущал себя в дураках и не сводил глаз с Райдера.
— Возможно, сэр, — сказал Райдер, в свою очередь не отводя глаз, — мне следовало бы добавить, что дело это не личного характера. Я хочу обсудить с генералом Карпентером вопрос, касающийся армии. И уже заказал билет на пятичасовой самолет.
Снова молчание. На щеках у Файфа выпятились желваки.
— Странно вы себя ведете, полковник, — холодно произнес он, не повышая голоса. — Могу объяснить это только вашим незнанием уставных правил. Подобные просьбы, хотя им не место, излагаются обычно наедине. У меня есть к вам неофициальное предложение. Если угодно, можем обсудить вашу просьбу с глазу на глаз. Сейчас. Или после обеда, когда вы ее как следует обдумаете.
— Прощу меня простить. — Райдер ничуть не обрадовался, и, голос его звучал твердо. — Но это ничего не изменит, сэр. Я знаю, что делаю.
— Надеюсь.
— Я тоже, сэр. Значит, вы не возражаете?
— Нет. — Лицо Файфа отвердело еще больше и, каралось, никогда не смягчится, но он прежде всего был офицером и джентльменом да еще в присутствии свидетелей.
Справедливость требует отметить, что он сумел сдержаться. Он встал, велел Тинэму и Лоусону идти, что они и сделали, пригласил Джона Белла Шетука пообедать с ним, и, когда Шетук согласился, Файф повернулся к Вулфу с предложением присоединиться к ним, но Вулф отказался, объяснив, что ему предстоит кое с кем встретиться, что было абсолютной ложью. Он ненавидел рестораны и заявил, что там, где обычно обедает генерал Файф, в плов вместо карри добавляют серу. Файф и Шетук вышли вместе, не сказав ни слова Райдеру.