Передо мной, словно живой, лежит самый настоящий, самый огнестрельный карабин с оптическим прицелом. От волнения я резко выпрямился, разбив буйну головушку о балку под потолком. Это немного успокоило, и я вновь обрел способность к холодному анализу. «Руками не трогать! А ну положи на место! Не твое!» Я быстро предал куче девственный вид, из кармана достал подобранный в сквере окурок и присоединил к композиции. Пусть теперь Танкист только посмеет сказать, что он тут не был. Был! Слюни на хабарике! Завершив творчество, я вернулся к окошку, еще раз обозрел дворик и с осторожностью канатоходца покинул чердачок, повесив замок на место.
В лифте я уловил дурной запах. Осмотрелся, пытаясь найти источник зловония. Разжал ладони и нашел.
Вляпался.
***
– Выход тут один. Ждать, – авторитетно заявляет Евгений, выслушав мой взволнованный рассказ, – сидеть и тупо ждать, пока он не придет за стволом. А дальше по обстановке. Будет Большого мочить, что ж – пускай. Пальнет, собираться начнет, а мы тут как тут. Хенде хох! С поличным возьмем – он наш.
Филиппова откровенно удивил такой поворот событий, хотя лично я не удивлен нисколько. С точки зрения дедукции все закономерно. Единственное, что пока не вписывается в стройную логическую цепочку, это трактор. Действительно, сейчас я и близко не представляю, каким образом Танкист воспользуется угнанным агрегатом. Можно, конечно, сначала подранить, а затем задавить Большого.
Теоретически.
– А если не с поличным?
– Тогда он скажет, что залез на чердак подстрелить задолбавшую карканьем ворону, а то и вообще ошибся дверью. Нет, старина, здесь надо брать только с поличным. Есть у меня по этому поводу одна умная мысль. Ты, кстати, карабин не брал в руки?
– Я без спроса чужие вещи не беру.
– Правильно, – Женька заряжает в машинку чистый лист, но к работе не приступает, – вообще-то не хочется мне Большого выручать. Плохой он человек.
Неизвестно скольких сам завалил. Но, с другой стороны, козлами не рождаются…
Женька вздыхает и начинает выстукивать одним пальцем мелодию на машинке.
В доме, на чердаке которого я обнаружил ужасную находку, проживает Андрюша Большой. Вместе с двумя женами, таксой по кличке «Омон» и приходящей любовницей. Теплыми летними вечерами он выгуливает собаку во дворе, громко командуя: «Омон, ко мне! Омон, сидеть! Омон, взять!». Все это удалось мне узнать от соседей, в основном состоятельных и неразговорчивых людей. Заветное окошечко чердака располагалось как раз напротив входа в Андрюшин подъезд.
– Времени, к слову, у нас не так много,– отрывается от музыкальной шкатулки Евгений, – по личному опыту знаю, что оружие на огневую позицию приносят накануне стрельбы. К тому же завтра суббота, выходной. В отделе будет только дежурный наряд, то есть гораздо меньше шансов отреагировать быстро. Н-да, а говорят, что у нас вывелись профессионалы… Наглое вранье. Хоть в чем-то, но остались.