Если имеется слесарь механосборочных работ, Савин не может существовать с ним парно. Савин — он такой, эгоистический индивидуалист, существует автономно. Ввожу логин — есть логин, ввожу пароль, — есть пароль. Отлично.
Забавно, какими только путями не ходит отчаяние. Оно выбирает разные дороги, никогда не повторяется.
Может дружелюбно приветствовать тебя отсутствующими входящими сообщениями почтового ящика.
Прошуршит результатом анализа с синей печатью и красным восклицательным знаком рядом.
Блеснет ртутным столбиком близ цифры «40» на градуснике, вынутом из горячей подмышки ребенка.
Завибрирует телефоном, пискнет эсэмэс-кой, и откуда-то знаешь, что лучше не открывать ее никогда, — откроешь.
Ухмыльнется со страниц учебника черными буковками, не желающими складываться в нормальные фразы и укореняться в глупой голове.
Ослепит синим экраном смерти windows, сообщением «удаленный компьютер не отвечает» или любым иным по теме.
Разбудит поутру головной болью, подгоняя глотать таблетки анальгина и пирамидона, хотя нет сейчас пирамидона, придется давиться зеленым чаем, похожим на раствор йода в горячей воде.
Или вот подмигнет с экрана ноутбука синей прямоугольной рамочкой:
«Данный аккаунт заблокирован. Читать больше».
Читаю больше: «Данный аккаунт уничтожен владельцем без возможности восстановления 26.01.2010».
— Хозяаааайка! — ожидаемо раздается из кухни. Это Полина, низковатый голос с продуманными модуляциями.
— Дорогая! Ты в порядке? — чуть писклявый Людочкин.
Недолго же просуществовал Марусечкин аккаунт. Около суток.
— Уже иду, — немного привираю я, потому что иду только через время. Плеск воды в ванной. Звонок телефона.
— Алло, — Ирка Альперовская, — алло. Ты не обижайся на меня, конечно, но мы не пойдем сегодня в группу худеющих. У меня такие траты. Ты не представляешь. Володюшка, как вчера вернулся из Лондона, просто сам не свой. Сел, положил ноги на стол и сказал, что плов кушать не будет. «Я не ем это». Так и сказал… Володюшка — избалованный Иркин и Альперовского сын. Чему-то там учился в Лондоне последние полгода.
— И у меня траты! Ты знаешь, Володюшка очень стал разбираться в одежде, в брендах. Говорит: я от Дольче и Габбана согласен только на первую линию… А этого мудака Альперовского нет как нет! Типа, по делам уехал! Сына даже не встретил. По телефону позвонил. А Володюшка очень переживает. Говорит: «Черутти — никогда!..»
— Ира, ты меня извини, я перезвоню тебе.
Возвращаюсь на кухню.
— Прошу прощения, — обращаюсь к соседкам, — мне надо ехать за сыном, и…
— Ага, — радуется Полина, потирая ладони, — мы тоже уходим. Ледорубов мне отзвонил, уже катит по Московскому шоссе… У него сегодня идиотская встреча идиотских выпускников. Сто лет со дня выпуска… Пинцет!