— Или виски?
— Вино, — отвечаю я.
Мы пьем вино и молчим какое-то время.
— Послушай. Я просто хочу с тобой поговорить. А потом посмотрим. Последние два года я встречался с девушкой, Кирой. Такое вот имя. Мне везет на редкие имена. Кира была много моложе. У нас сложились хорошие Тематические отношения. Виделись раз в две недели. Иногда реже. Иногда чаще. Потом Кира несанкционированно родила ребенка, у меня появилась дочь. Такое событие. После родов Кира потеряла интерес к роли нижней, наши встречи превратились в совсем ванильные. Кроме того, Кира требовала, чтобы я оставил жену и оформил брак с ней. Я этого делать не хотел. Не видел смысла. Часто ссорились. Уже не разговаривали нормально. Она кричала, потом плакала, я уходил. Наконец, вообще отказался от посещений ребенка, просто пополнял регулярно Кирин банковский счет. Стал посещать разовые сессии с… ну, желающие действительно находились. Она откуда-то узнала, ревновала. Выслеживала на такси, настигала, выкрикивала — что-то невероятное, фейерверки. Однажды позвонила, потребовала немедленного визита. Объяснила болезнью ребенка, дескать, приезжала «Скорая». Поехал. Подходя к подъезду, заметил Киру на балконе. Она держала в руках дочь, на девочке был яркий комбинезон. Увидев меня, она бросила ребенка на землю, крикнув что-то, я не разобрал. Вот что произошло чуть более года назад. Девочка умерла почти сразу. Киру признали невменяемой, лечат в спецклинике под Костромой. Я не навещаю, перевожу ежемесячно деньги. Такие дела.
— Такие дела, — говорю я. Ставлю бокал на стол.
— Да, — говорит Он. А что еще скажешь?
— И как Вы теперь? — спрашиваю после паузы, ведь невозможно же молчать полчаса, нет, даже тридцать три уже минуты.
— Я теперь? Никак.
Он встает. И повторяет: «Никак». А потом говорит: «Пойдем». И мы идем. Стеклянная перегородка с витражами раздвигается, опять пустое помещение, проходим. Лестница. Ступени из дерева, приятно теплые. На площадке вешалка, на вешалке пакет с сине-оранжевой надписью: «Телефон. ру».
Недавно в газете видела бесхитростное объявление: «Приму в дар вешалку». Оно меня очень развеселило, даже не возьмусь объяснить. Слово «вешалка» смешно выглядит на письме. Есть такие слова. Как-то во время завтрака я захохотала, подавилась чаем-кофе, прочитав на оранжевой банке этикетку «Конфитюр».
Он открывает дверь с витражами посередине. В окно светит фонарь с улицы. Можно даже не включать света.
— Смотри, что у меня есть, — говорит Он.
Тело плети сплетено конусом из мягкой кожи и имеет внутри гибкий силиконовый сердечник. Заканчивается плеть мягким узлом и хлопушкой из той же кожи. Хвост с хлопушкой у правильной, обмятой плети свободно свисает к земле, даже если держать ее вертикально вверх. Держу в руках роскошную двухцветную плеть телячьей кожи, красные и черные полоски кожи. Узел на конце легко проминается рукой. Слово «плеть» выглядит на письме страшновато и сухо, много лет я не произносила его вообще, специально следила за речью.