Диван — мягкий, упругий — качался под ними, им казалось, что они летят. Иллария лежала в кольце его рук, покорная и нежная, не узнавая себя. Впервые в жизни она отдавалась мужчине, не думая при этом, что собирается получить взамен. Она сама готова была давать…
Иллария не заметила, как померк конус на потолке, и теперь горел только торшер в изголовье да слабо, разноцветно светился бар. Комната тонула в полумраке. Высокие окна, просвечивающие сквозь шторы, исчезли — наступила ночь. Кирилл протянул ей бокал с красным вином. Она выпила залпом, умирая от жажды. Он рассмеялся.
— Дай! — приник к ее губам, сладко-горьким от вина. — Выпила? Моя пьяная красавица, — сказал он. — Пьяный ангел!
Он лежал, опираясь на локоть, рассматривая ее лицо, проводя пальцем по губам. Целовал, наклоняясь. Сначала нежно, едва касаясь, потом сильнее. Она отвечала, ей казалось, она пьет его, как вино, наполняясь соками, созревая, готовясь снова раскрыться.
И вдруг… Илларии почудилась размытая черная фигура в зеркале барной стойки… неподвижная как изваяние, она стояла на пороге комнаты… Иллария вскрикнула, испытав мгновенный ужас. С силой вцепилась в плечи Кирилла.
— Что? — Он почувствовал ее испуг, заглянул ей в лицо.
— Там кто-то есть!
— Где? — Он резко обернулся. — Где?
— Там, у двери, — прошептала она, вглядываясь в зеркало, которое отражало комнату, диван, их резко-белые тела, деревья в китайских вазах. И… ничего. И никого. Человек больше не отражался в темном зеркале — он исчез так же бесшумно, как и появился.
— Там никого нет, — сказал Кирилл громко. Вскочил с дивана — обнаженный, — пошел к двери. Вышел в коридор и исчез. Иллария, чувствуя себя неуютно, потянулась за блузкой.
Кирилл появился через пять минут, подошел к ней, уселся рядом. Взял блузку у нее из рук.
— Ни души, — сказал он. — Ты меня напугала своими страхами — я подумал, что не запер дверь. Хотя все равно чужие сюда не войдут. Так что же ты увидела? — Он, улыбаясь, смотрел на нее.
— Не знаю, что-то… В зеркале…
— В кривом зеркале, — поправил он. — После бутылки вина, в темноте, чего только не увидишь! Я живу один, ты же знаешь. Привидения тут не водятся.
— Но я видела… — повторила Иллария, уже ни в чем не уверенная.
— Пошли, я покажу тебе дом. И чердак. И подвалы. И ты сама убедишься, что здесь никого нет. Одевайся.
— Чердак и подвалы не стоит, — ответила она. — Я тебе верю.
Он показал ей дом — не для того, чтобы доказать что-то, а просто устроил экскурсию, как по музею.
Иллария успокоилась и подумала, что неясная фигура у двери была неким собирательным образом — духом дома. В бесполом и безликом отражении заключалась некая условность, говорившая, что этого не существует на самом деле, а есть лишь фантом, призрак, игра темных зеркал и тусклого света…