Главной мыслью, ни на минуту не отпускавшей его в последнее время, державшей его возле себя – была мысль о сыне.
Отправив три месяца назад жену на Украину рожать, он две недели назад по телефону услышал от дежурного по части радостную весть: «У тебя родился сын».
Сын! С этой минуты его беспокойство о жене сменилось на радостную тоску по сыну. Все его мысли теперь были посвящены ему. Мысленно он брал своего Сашку на руки, сажал на колени, разговаривал с ним, как со взрослым. Он мечтал поскорее увидеть его, подержать на руках. Тоскливая грусть одолевала, но перспектив увидеть сына в ближайшие несколько месяцев у него не было никаких: еще только начало июля, а в отпуск обещают отпустить не ранее ноября месяца.
«Это сколько же ему будет? – горестно прикидывал лейтенант, подсчитывая месяцы до отпуска, - пять месяцев… многовато! Но, как говорится: «такова се ля ви!»
В воспоминаниях и мечтах лейтенант подъехал к намеченному месту и посмотрел на подаренные ему отцом по случаю успешного окончания училища часы. Они показывали двенадцать часов десять минут. Он оглядел в бинокль прилегающую местность и, не обнаружив ничего подозрительного, повернул коня обратно.
Километра через два они выехали на узкую тропку вдоль оврага по взгорью и, обогнув высокую скалу, стали спускаться по склону оврага.
- Товарищ лейтенант, смотрите: страус!
- Что?! – лейтенант придержал коня и обернулся в седле.
Корнев пальцем показывал в сторону скалы, отдельно возвышавшейся у изгиба шумящей реки. Там, склонившись над падалью, отрывая своим мощным клювом куски трупного мяса и озираясь по сторонам, сидел огромных размеров гриф.
Лейтенант засмеялся и, пуская в галоп коня, повернул в сторону птицы. Та некоторое время с интересом наблюдала за приближающимися всадниками, затем, высоко подпрыгивая на своих коротких ногах, она разбежалась и, тяжело взмахнув своими длинными крыльями, взлетела. Описав на небольшой высоте полукруг, птица ушла в небо.
- А ты говоришь - страус… - усмехнулся лейтенант, взглянув на Корнева. – Здесь таких «страусов» полно, смотри, чтобы они и тебя не утащили - такой вес, как у тебя для них не проблема, - тут же добавил он, ощупывая взглядом щуплую фигурку солдата.
- Конечно, утащат, - не возражая, пробормотал Корнев, - с такой жрачкой как у нас, загнуться можно, не то, что в весе потерять… Уже каждый день мы, как цыплята, одной пшенкой питаемся, меня уже тошнит от нее.
Лейтенант тоже чувствовал от этой пищи постоянную изжогу, а сейчас еще и сосущий голод, но, улыбнувшись, он бодро ответил: