— Алеша, как твои дела, настроение?
— Привет! Все хорошо. Только немного р…
Хотел написать «немного работать устал», но палец сорвался, нажал не ту клавишу, и СМС ушла недописанная.
Юля поняла иначе:
— Вот и у нас бррр — холодно! Когда будешь в Москве?
— Не знаю. А что?
— Как прилетишь, позвонишь?
Не думаю, что Юле так уж важно, позвоню я, когда прилечу, или нет. Возможно, у нее просто плохое настроение, и в данную минуту не с кем поболтать… Оставляю вопрос без ответа. Некоторые вопросы надо оставлять без ответа, даже если очень хочется ответить и есть что… А еще я знаю — конфету получает обычно тот, кому ничего не нужно, поэтому, если мне что-то нужно, стараюсь убедить себя, что нет…
Ставлю фильм «Плут». Через десять минут начинаю раздражаться. Зачем это снято? Зачем я убиваю время? Молодой комик Володя Павлик, играющий главную роль — деревянный, необаятельный, фальшивый. Полфильма прячет ледяные глаза под темными линзами очков… По роли требуется быть живым, а он безнадежен, как восковые куклы в музее мадам Тюссо… Хочется крикнуть:
— Зачем ты вылез на экран, парень? Что хотел сказать? Послушай, малыш, в этом деле нельзя без страсти!
А что это значит, быть живым? Мы много говорим об этом на съемочной площадке, предполагая, что говорим об одном и том же. Но так ли это? Очкарик из «Плута», скорее всего, считает себя Самым Живым из всех Живущих. Бедолаге и невдомек, что он труп…
Потом смотрю «Подмену» Клинта Иствуда. Потрясает сцена казни маньяка, убившего двадцать детей. Его ведут на эшафот, а он считает ступени. Их тринадцать. Он кричит, чтобы его не торопили — он хочет наступить на каждую. Когда ему на голову накидывают черный мешок и петлю, кажется, с этого момента экранное время тягучее и вязкое, как смола… Вновь мысленно возвращаюсь к моей роли. Родион угодил в тюрьму на целых шесть лет. Там его избивали, калечили, несколько раз приговаривали к смерти… Он выходит на свободу без копейки, морально и физически опустошен. Но он стоял с мешком и петлей на голове и знает цену жизни. А Филипп не знает. И проигрывает…
Вызываю такси и выдвигаюсь в центр. Минут двадцать у входа в ночной клуб жду Пашу. На улице так хорошо! Глубоко и шумно дышу, как будто не дышал целую вечность или делаю это в последний раз.
Поднимаемся с Пашей на лифте на третий этаж. Сколько тысячелетий хожу по ночным клубам и все никак не могу привыкнуть, когда порой туда надо подниматься на лифте. По-моему, для ночных клубов больше подходит, чтобы туда спускались, и чтобы кабины лифтов не чинно и размеренно катились по вертикальным рельсам, а чтобы проваливалась под ногами и летели в свободном падении… Протискиваемся к стойке, находим пятачок, чтобы приткнуться, усаживаемся на высокие тумбы, делаем заказ.