Под руки выводят во двор, сажают в раскладное кресло, кладут на голову мокрое полотенце.
— Сниматься сможешь? — осторожно спрашивает Володя.
«Это еще одно испытание, — внушаю себе. — Кто-то хочет, чтобы я сдался, уступил. Нельзя!» На память приходят несколько цитат. Например:
«Большинство разочарований в жизни случается потому, что люди не подозревают, как близко они находились к успеху, когда отступили…»
И еще:
«Вы не можете ничего поделать с длиной жизни, но вы можете сделать что-нибудь с ее шириной и глубиной…»
И еще:
«Чем медленнее мы двигаемся, тем быстрее умираем. Мы не лебеди. Мы акулы…»
Возвращаюсь в камеру и снова пытаюсь играть. Текст вязнет, слова как будто пробиваются сквозь расплавленный воск или кисель. Снова сажусь во дворе, держу на затылке мокрое полотенце. Из-за стены доносятся свирепые крики охранника, избивающего моего дублера…
Когда объявляют обед, еду в больницу на рентген и томографию. Приговор врача — неделя постельного режима. Врач не знает, что это невозможно — у нас есть всего десять дней на зону, там так много надо снять!
…Консультант по зоне Санек отсидел двенадцать лет за убийство мента. Сел в двадцать один год, вышел в тридцать три… Милиционер, которого он избил, умер спустя три часа после избиения. По словам Санька, это и спасло — получил срок за непреднамеренное убийство, а так намазали бы лоб зеленкой, то есть расстреляли. У нас Санек играет самого себя — Володя написал для него небольшую роль. Володя и нашел Санька. Когда снимали аэропорт, бывший зек подрабатывал в массовке. Володя обратил внимание на его наколки и взял на заметку.
В жизни консультант одет в короткую потертую кожаную куртку и широкие штаны, зауженные от колена вниз, так называемые бананы — кто жил в 80-е, знает… И сам, как эта куртка — тертый, но прочный и живучий… У него маленькие, холодные, пронзительные глаза, широкие скулы, короткие темные волосы. В волосах ни сединки — видимо, закрашивает. Еще он старается чаще улыбаться и носит очки. Я подглядел — вместо линз простые стекла. Должно быть, Санек думает, что очки придают ему интеллигентности.
…Пятница предупреждает Родиона о готовящейся расправе. Зеки приговаривают Пятницу за это к казни. Родион идет к смотрящему зоны спасать друга.
— Не трогай Пятницу! — кричу на весь барак. — Он просто хотел помочь… Я отдам тебе все мои заначки, только оставь его в покое!
Володя хочет, чтобы в этой сцене я заплакал.
— Можно, я заплачу только на «крупняке»? — прошу. — Я не знаю, как это делать много раз подряд, я не робот…
Сняли общий план, в котором слез не видно и можно не доводить себя до реальных слез.