Дверь открылась, в комнату вошли два человека — приставы, мужчина и женщина. Оба высокого роста, на лицах выражение строгое, чтобы не сказать, суровое. Как у учителей, имеющих дело с непослушным и упрямым ребенком. Мужчина — афроамериканец — схватил мой сотовый телефон. Женщина — латинос — посмотрела на меня, вздохнула и проговорила в сторону собственного рукава:
— Он у нас в руках, Мак. Ситуация под контролем.
— О, Пит, — воскликнула Коммаджер. — Как ты мог так поступить? Почему?
— Да потому, что Белый дом хочет задавать вопросы… но такие, какие не ухудшат политической ситуации. А я хочу понять, с кем мы имеем дело.
* * *
Полагаю, если бы у них была такая возможность, то меня давно бы уже скрутили и удалили в места, которые политики любят называть не столь отдаленными, сколь потаенными. Пока пристав-мужчина висел у меня над душой, исполняя роль бдительного стража, женщина очистила офис от присутствующих.
— Все на выход! — скомандовала она.
Сотрудники нехотя потянулись из помещения. Я ловил их сочувственные взгляды, а Джон Келли, специалист по связям с общественностью, спросил, не хочу ли я, чтобы он связался с моим адвокатом.
Я не хотел. До этого пока не дошло.
На экране все еще пребывала Коммаджер.
— Пит, — на лице отражалась подлинная печаль. — Пит, ты нам нужен. Сейчас не время для разборок.
— Маргарет, — ответил я, — мы переживаем момент, который человечество запомнит навсегда. Нужно сделать все возможное, чтобы мы его не проиграли.
— Я думала, мы так и делаем.
Я видел, что она не больше верит своим словам, чем я.
— Подожди. Вице-президент хочет с тобой поговорить.
Лицо Маргарет на экране сменилось ликом Гувера.
— Пит, — спросил он, — в чем дело?
— Просто я подумал, что неплохо бы наконец перейти к самой сути, а не ходить вокруг да около.
— Пит, это не твой бенефис. Слушай, я понимаю твои чувства, но сейчас за все отвечает президент.
— Ладно. Но тогда ему придется действовать самому. Без меня.
— Пит, эта штука не будет разговаривать с кем-то другим. Послушай, ведь от нее может исходить угроза всей нашей планете. Это твой патриотический долг сделать все, что в твоих силах, чтобы…
— Почему вы не позволяете мне задать собственные вопросы? Маргарет могла бы передавать их вам, а вы в случае необходимости могли бы накладывать вето.
— Пит, я не понимаю, в чем проблема… что тебя не устраивает?
— Это исторический момент, мистер вице-президент. Первый контакт. Не обижайтесь, но вы играете в свои политические игры и думаете, что это все безобидно и безвредно. Однако мы имеем дело с пришельцем, у которого уже сейчас сложилось мнение о нашей планете как о мире, населенном придурками. И своими дурацкими вопросами мы только укрепляем его в этом мнении. А сейчас он еще и знает одного из этих идиотов — меня, И я больше не желаю играть в эти игры.