В сумерках роильщиков загнали в бараки и выдали им старой снежной пасты. Для поддержания сил Мок заставил себя размазать эту почти порошкообразную кашицу по иголкам, однако то была скудная и горькая пища. Подошел Ðàã. От его едкой вони некуда было деться.
— Никогда не видел такого блестящего роильщика, как ты, — прошептал он. — И ты двигаешься так, словно никогда даже иголки не сломал.
Мок и без больших клешней мог применить несколько приемов, чтобы убить роильщика: Лепесток Ночного Цветка, Пламенное Сердце и Клешня Пути. А Длинный Палец можно было выполнить совершенно бесшумно.
— Ты был дворянином, так ведь? — спросил Ðàã.
Мок невнятно зашипел, вобрав глазоножки. Ðàã приблизился. Мок протянул клешню под него — подготовительная поза для Длинного Пальца. Был ли Ðàã доносчиком? Тайным охранником?
— Это секрет, — прошептал Мок. — Мой сеньор отнял у меня большие клешни за то, что я оказался у него на пути. Я сбежал. Если он найдет меня здесь, то убьет. Сегодня я пытался подобраться к Владыке Цису, но у меня не получилось.
— Зачем?
— Может, он снова сделает меня дворянином, — ответил Мок.
Глазоножки Рага вытянулись в удивлении, затем снова убрались.
— Я работаю в верхних апартаментах. И видел его там.
— Сможешь провести меня туда, чтобы я поговорил с Владыкой Цисом?
— Тебя могут убить за беспокойство Владыки, — ответил Ðàã. — Да и меня тоже.
— Поверь мне.
— С какой стати? Ты не мой друг.
— А какое отношение это имеет к делу?
— Ты доверяешь тем, с кем не дружишь? — спросил Ðàã.
Мок не был уверен, что правильно понял вопрос.
— Я доверяю братьям по оружию, — ответил он просто.
— А я доверяю друзьям, — парировал Ðàã.
Мок шаркнул ногой.
— Тогда станем друзьями?
— Э, нет! Не могу.
— Почему?
— Я тебе не нравлюсь.
Мок разочарованно щелкнул средними клешнями. Остальные роильщики оглянулись на них.
— Я оказываю тебе великую честь одним лишь разговором с тобой. С тобой когда-нибудь разговаривал воин?
— Никогда.
— Ты обязан оказать ответную честь.
— Нет, не обязан.
Мок снова щелкнул клешнями.
— Вот ведь негодяй!
— Ты ничего не знаешь о роильщиках, так ведь? — весело спросил Ðàã. — Рискуешь нарваться на неприятности.
— Я вовсе не хочу нарываться на неприятности.
— Не очень-то заметно. — Ðàã, судя по всему, проявлял к нему любопытство, а отнюдь не страх или уважение.
Мок сдал немного назад. У него редко возникали проблемы с пониманием ситуации. До этого самого момента. Роильщики не дорожили честью. Они давали подношения, потому что должны. Что же тогда для них имело значение? Он вновь обратился к Рагу.
— Я окажу тебе честь, став твоим другом, — прошептал Мок. — Я был бы рад, если бы ты сказал мне, что я должен знать, чтобы ты мне понравился.