– Я вижу, вы больше не боитесь?
– Чего?
– Смерти. Здесь же убивают.
– Этого больше не случится, – спокойно сказала Елизавета Петровна.
– Почему?
– Правосудие свершилось. Отныне я спокойна.
– А не хватит темнить? За что убили Таранова и кто убил? Я вижу, вы знаете.
– Может, и знаю. Все кончилось, Миша, – грустно сказала она. – Я в твоих услугах больше не нуждаюсь. Мне было приятно с тобой работать, но…
– Но другого раза не будет, так?
– Так, – кивнула она.
– Я вас разочаровал?
– Когда я ехала сюда, думала, у нас с тобой что-нибудь получится.
– Уж не предложение ли вы собирались мне сделать? – рассмеялся он.
– А что в этом странного?
– Вы всегда так выходите замуж?
– А что в этом странного? – повторила она.
– И когда свадьба? – в упор спросил он.
– Какая свадьба? – удивилась Елизавета Петровна.
– Вы переменили свое решение не из-за того, что я переспал с Никой, а потому что получили то, чего хотели. Вы ведь из спальни Воронова шли ночью, когда мы столкнулись в холле на третьем этаже. Начали с осмотра винного погреба, а закончили спальней. Обычное дело. Вы умеете своего добиваться. Так когда же свадьба? Или вы просто развлеклись? Потешили уязвленное самолюбие? Я слышал, что у вас когда-то был роман, но Дмитрий Александрович предпочел вашу подругу.
Поскольку его уволили, можно было не церемониться и не подбирать слова. Она молчала, о чем-то напряженно размышляя. Долго молчала.
– Так когда свадьба? – настойчиво спросил он.
– Думаю, скоро, – улыбнулась вдруг Елизавета Петровна. – Теперь скоро. Спасибо тебе.
– Да за что?
– Если бы не ты… В общем, спасибо!
– А чем вы занимались в погребе, Елизавета Петровна? Вино дегустировали?
– Откуда ты знаешь, что мы с Вороновым там были?
– Я случайно подслушал ваш разговор в кабинете. Вы ревновали его к Нике, а потом добились-таки персональной экскурсии.
– Да, мы смотрели новинки, – кивнула она. – Тот самый «Сотерн»…
Она вздрогнула.
– То самое вино, виноград для которого собирали еще при жизни Наполеона? До его поражения при Ватерлоо? – вспомнил и он.
– Откуда ты знаешь?
– Воронов рассказывал, когда мы в пятницу вечером спускались в погреб, только я не понял, в чем фишка.
– Видишь ли, Миша, «Сотерн» – долгожитель среди вин, – пояснила Елизавета Петровна. – Это десертное белое вино, качество которого с годами только улучшается. Плоды снимают вручную, и только те, которые поразил грибок. Плоды от этого сморщиваются, усыхают, в них концентрируется сахар, оттого и получается такое сладкое вино. Сборщики неоднократно, порой до ноября, возвращаются и выискивают эти испорченные ягоды, похожие на изюм. Сам понимаешь, что урожай маленький, в редкие годы винограда собирается достаточно для производства качественного вина. Отсюда и цена. Но зато оно может жить до ста лет и более, я имею в виду лучшие вина.