Но, в конце концов, именно это нравилось в ней Джеку больше всего.
Ее глаза были закрыты, а на влажных от сидра губах играла легкая соблазнительная улыбка. Мириам давно сняла шляпу и растеряла большую часть шпилек, удерживавших прическу, и теперь ее волосы рассыпались по плечам. Шаль, накинутая на оголенные плечи, распахнулась, открывая его глазам нежную округлость грудей, вздымающихся над тугим лифом.
Он видел, как в глазах Мириам появилось желание, когда он снял рубашку. Он предложил ей сидра, и она с готовностью его выпила. Он дотронулся пальцем до ее губ, и она наслаждалась этим прикосновением, желая получить больше. Его принцесса Мириам никогда не лукавила, никогда не притворялась. Она не была такой в детстве и не стала такой сейчас.
Джек вздохнул и поднялся на ноги.
Мириам тоже вздохнула, огорченная тем, что он ее не поцеловал, подозрительно открыла один глаз, потом другой.
— Джек Уайлдер, — сказала она, — если ты собираешься мучить меня таким образом всю ночь, то, клянусь, я…
— Любимая, я не могу сделать это, — с грустью сказал он. — Не с тобой и не таким образом.
— Как я заметила, ты пока ничего особенного не сделал, — сказала она, подтягивая колени к груди и обнимая их руками. — Исключая, конечно, мое похищение.
— Тогда твоя память слишком коротка, или ты готова слишком многое мне простить. — Костер начал затухать, и он подбросил в него еще одну ветку. — Я привез тебя сюда и этим лишил надежды на респектабельную жизнь. Я не тронул тебя и пальцем, ну, кроме того момента, когда стер каплю сидра с твоих губ, и все равно я тебя погубил.
— О, Джек! — Неожиданно ее улыбка погасла, а глаза в свете костра так заблестели, что Джек испугался, как бы она не начала плакать. — Да, я так сказала, но если говорить честно, ты погубил меня еще четыре года назад.
— Но это не было так преднамеренно, как сейчас. Тогда я не думал, что может произойти нечто подобное, и не собирался делать то, что сделал сегодня.
— Может быть, и не собирался, — ответила она, — но я уверена, что ты на это надеялся. Джек Уайлдер, не забывай, я слишком хорошо тебя знаю. Когда я говорила, что ты погубил меня, то имела в виду, что больше ни один, ни один, мужчина не сможет… не будет иметь права назвать меня своей.
— Мириам, не надо так говорить, — сказал он, бесцельно подталкивая горящие ветки. Джек старался не смотреть, как пламя освещает соблазнительную ложбинку между ее грудей. После четырех лет, проведенных в компании бродяг и убийц, ему было очень трудно вести себя честно и благородно. Но он старался и твердо верил, что Мириам этого заслуживает. Тяжело вздохнув, он заговорил вновь: