— Да, конечно, — сказал Десмонд. — Вы были совершенно правы, что пришли сюда. Мне хватит нескольких минут, чтобы одеться. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Сэр Десмонд!
Он оглянулся:
— В чем дело?
— Я насчет мужа этой леди, сэр. Не знаете, где бы я смог его найти? Времени немного.
Десмонд остановился.
— Нет, я не знаю. — Тут он посмотрел на Мору. — Ты не знаешь?
— Нет.
Десмонд больше не стал ждать. Проходя мимо нее по площадке, он крикнул вниз полисмену.
— Вы могли бы попробовать поискать его в редакции газеты «Файненшл таймс» утром… У него есть друзья и в американском посольстве!
Он прошел немного дальше и сказал:
— Попробуйте узнать у них — но боюсь, что тогда будет слишком поздно.
Полисмен стоял молча и в некоторой растерянности, переводя взгляд с Моры на Симпсона. Потом быстро занес заметки в свою записную книжку.
— Посмотрю, не смогу ли узнать что-нибудь у этих людей, мисс. Не знаете ли, где еще можно попробовать разузнать о нем?
Она покачала головой.
Все стояли в неловком молчании. Вдруг Симпсон сказал.
— Поразительное дело, мисс Мора. Ведь миссис Седли была здесь всего лишь несколько часов тому назад.
— Да, — сказала она медленно. — Да, Симпсон, это верно.
Они не сказали больше ничего, пока не спустились вниз Десмонд и Крис. Симпсон уже приготовил их пальто.
— Вернись в постель, Мора, — сказал Десмонд, надевая пальто. — Постарайся немного поспать. Ты ничего не сможешь сделать, только ждать. Мы, наверное, не успеем вернуться до завтрака, а может, и позже. — Он надел шляпу. — Быстрее, Крис.
Крис, стоявший у двери, сказал только.
— Пока, Мора.
Когда они ушли и замерли последние звуки отъезжавшей машины, Симпсон тихо закрыл дверь.
— Не смогу ли я что-нибудь сделать для вас, мисс Мора?
— Нет, Симпсон, ничего.
Она внезапно поняла, что ей досталось самое худшее: оставаться тут одной в бездонной, как бездна тишине. Десмонду и Крису легче — они могут торопиться, бежать, чувствовать необходимость своих действий. Для нее здесь нет ничего, кроме пустого дома, горьковатого запаха духов Ирэн, неуловимо сохранившегося в гостиной, скомканного коврика, в котором путались ее ноги.
Симпсон стоял в ожидании, положив руку на выключатель. На его лице она уловила выражение соболезнования, и необъяснимого сожаления, более личного, чем когда-либо виденное ею прежде. Итак, даже Симпсон… Сила красоты и обаяние, присущих Ирэн, никого не оставили равнодушными. И, как ни странно, сердцем, полным жалости, она все же почувствовала укол зависти по отношению к могуществу другой женщины.
Думал ли он об этой уничтоженной красоте, об ужасе смерти такого рода, о муках, которые она испытывала, пока они тут стояли? О, Господи, где же ты, Джонни?