— Любой, кто поступил так, как эта леди, был либо сумасшедшим, либо слепым. Дожидалась, пока я не поравняюсь с ней, и бросилась вперед.
— Не было возможности объехать ее?
— Я пытался повернуть, сэр, но для этого надо иметь место. Сначала она была на тротуаре и вдруг оказалась под моими колесами.
Том встал и спокойно рассказал им, как Ирэн пришла в тот вечер на Ганновер-террас. Он рассказал лишь то, что хотел… Ирэн была взволнована, она разводилась с мужем, отказалась ехать с ним в Америку… И рассказала им, что ждет ребенка.
— Она не сказала, почему не хочет возвращаться в Америку с мужем?
— Брак не был счастливым. Она полагала, что единственный выход — развод.
— И все-таки вы говорите, она не рассказала мужу, что беременна? Вы не представляете, почему?
— Потому что понимала, что это затруднило бы ее разрыв с ним.
Допрос Тома продолжался долго, утомительно долго, но ничто не смогло заставить его сказать правду о том, что произошло на Ганновер-террас. Мора понимала, что он лгал не ради Джонни, но ради памяти об Ирэн, в слезах уткнувшейся в каминную полку.
Они все понимали, каков будет вердикт… Водитель автобуса и полицейский подтвердили версию о самоубийстве Ирэн. Тома можно было простить за дачу ложных показаний, потому что он верил мужеству Ирэн и сам имел достаточно мужества, чтобы защитить ее. Когда вызвали ее, Мору, она ничего не добавила к его заявлению, подтвердив все, что он сказал.
Лицо Джонни, когда он подошел к барьеру, было таким же спокойным, как и лицо Тома. Но под давлением вопросов стало ясно видно его страдание. Она вспомнила грусть в его голосе, когда он отчетливо проговорил:
— Я сознаю, что какое бы горе ни испытывала моя жена, это полностью моя вина. Она поняла, что я перестал любить ее… Что неустроенная жизнь, какую я вел, никогда не дала бы ей покоя.
Они угрюмо ждали те несколько минут, что понадобились суду для вынесения вердикта. В небольшой комнате становилось все жарче. Мора не отрывала взгляда от ветки с листьями, сверкавшими на солнце. Затем коронер начал подводить итог, привычно экономя слова и сжато излагая суть дела. Вердикт был, как и ожидалось, кратким:
«Покойная покончила жизнь самоубийством при утрате душевного равновесия».
Слова прозвучали смягченно оттого, что их произнес столь бесстрастный голос. Гладкая обыденность тона разрушила образ Ирэн с ее отчаянной попыткой поставить все на свои места…
Вчера вечером Джонни получил объяснение от Тома и попросил Мору по телефону связаться с ним здесь, на квартире. Это нарушило молчание двух дней после дознания, дней, в течение которых она каждую минуту надеялась и молилась, что Джонни позвонит. И вот она стояла здесь перед ним, едва веря своим ушам, что он собирался уехать из Лондона, не повидав ее. Боль от этого была невыносимой.