Истребитель слушал, открыв рот, глаза его блестели.
— Да, — сказал он. — Это поинтереснее, чем на истребителе будет. Мне надо у вас еще многое узнать. Вот, например, какая у вас ширина полосы?
— Да зачем тебе наша ширина полосы? — засмеялся борттехник Ф. — Нормальная полоса, широкая — никто еще не промахивался.
Но лейтенант продолжал допрос. Он интересовался допусками и минимумами, о которых борттехник Ф. только слышал от летчиков, но никогда не стремился узнать подробности.
— Да ты, брат, не шпиен ли, часом? Не Беленко твоя фамилия? — сказал борттехник. — Зачем тебе, истребителю, вся эта вертолетная кухня?
— Да, понимаете, я ведь с истребителей по здоровью списан — буду у вас летать, на вертолетах. Вы мне расскажите…
— Стоп, — сказал борттехник, скучнея на глазах. — Успеешь еще. Сейчас тебе надо дежурную найти, а то не устроишься. У меня нельзя — я один под всеми одеялами сплю, так что тебе не достанется. Знаешь, ты иди, как-нибудь поговорим еще…
Лейтенант ушел. Старший лейтенант остался в своей холодной комнате. Он посмеялся над своим случайным враньем (думал ведь — истребитель проездом) и забыл о лейтенанте.
На следующее утро, войдя в столовую, он поднял руку, приветствуя молодых борттехников за дальним столиком, и увидел, что с ними сидит вчерашний лейтенант. Судя по глазам лейтенанта, он уже знал от соседей по столу, кто живет в угловой комнате. Истребитель смотрел на борттехника Ф. испуганно и одновременно удивленно — как грузины на Остапа. Взгляд его, казалось, спрашивал: но зачем, за что? Старший лейтенант Ф. пожал плечами, подмигнул лейтенанту и сел к нему спиной.
СТОТОННАЯ МЕСТЬ
Когда старший лейтенант Ф., получив приказ на увольнение, подписывал обходной лист, случилась неприятность. Он не смог получить подпись начальника службы горюче-смазочных материалов. Еще в самом начале его летной карьеры молодого лейтенанта пригласила в гости одна прапорщица, служившая на топливной ниве. Все бы ничего, но двухметровая и совсем не тонкая служивая девушка не очень приглянулась хрупкому лейтенанту. Он тактично избежал свидания, сославшись на то, что заступает в наряд. Приглашение повторилось еще несколько раз, пока наконец жаждущая общения не поняла, что лейтенант ушел в глубокий отказ. Притязания прекратились.
Однажды вертолет борттехника Ф. был откомандирован в Шимановск на тушение лесных пожаров. Летали много — лили воду, высаживали на горящий торфяник пожарников. Возвращались на аэродром насквозь продымленные, с закопченными днищем и боками, с застрявшими в стойках шасси обгорелыми кедровыми ветками. Когда работа закончилась, борттехник Ф. вручил водителю топливозаправщика свой командировочный талон, вписав в него 100 тонн керосина — столько они сожгли за время командировки. В спешке борттехник забыл оставить себе отрывную часть талона для отчета в родном полку.