И вот теперь, зайдя в кабинет за подписью, он увидел обиженную им прапорщицу, которая, покопавшись в бумагах, злорадно сказала:
— Подписать не могу. Вы должны армии сто тонн керосина, товарищ старший лейтенант. Откуда я знаю, может быть, вы этот керосин налево загнали. Езжайте в Шимановск, ищите отрывной корешок талона — или платите. Короче, старлей, расплачивайся!
И Брунгильда мстительно захохотала.
Старший лейтенант, посмотрев в добрые глаза гээсэмщицы, понял, что проиграл. Со словами «я поехал в Шимановск» он вышел из кабинета. Достал из кармана ручку, положил «бегунок» на подоконник в коридоре и нарисовал в нем что-то похожее на подпись.
Он благополучно уволился в запас. Но еще несколько лет после армии бывшему борттехнику Ф. в кошмарных снах приходил счет за призрачные сто тонн керосина.
УДАР ПО КИТАЮ
(Лирическая зарисовка)
Теплый летний день 1986 года. Лейтенант Ф. идет с аэродрома в общежитие на отдых перед ночными полетами. Он идет мимо стоянки «Ми-6», по дороге, ведущей точно на юг. Сразу за стоянкой, справа по полету — заболоченная полянка, вся усыпанная кустами голубики. Лейтенант привычно сворачивает и, бродя по сочащейся холодной водой травке, собирает ягоду в фуражку. Набрав полный головной убор, он выходит на дорогу и движется дальше — в промокших ботинках, с мокрыми коленями, совершенно умиротворенный. Он идет медленно, глядя по сторонам, кидая в рот горсти спелой голубики, и напевает «А я иду, шагаю по Москве…». Прямо перед ним, в стороне китайской границы — кучевые облака, плотно укрывающие солнце.
И вдруг… В небе над китайской границей вспыхивает ослепительный свет. Лейтенант останавливается и, открыв фиолетовый рот, смотрит, как, упираясь в облака, встает огненный столб. Он видит черный клубящийся гриб, растущую из-под него «юбку» и световую волну, которая стремительно разбегается в стороны, рассекая почерневшие тучи.
Лейтенант мгновенно узнает ядерный взрыв!
Он тут же оценивает обстановку: нанесен удар по Китаю, совсем недалеко от границы, может быть, по городу Хай-хэ, что на другом берегу Амура, напротив Благовещенска. Ударная волна достигнет этого места менее чем за полминуты. Из ближайших укрытий — неглубокая придорожная канавка. Если, как учит гражданская оборона, лечь в нее ногами к взрыву, все равно торчащий зад срежет заподлицо с плоскостью дорожного полотна.
И лейтенант принимает единственно верное решение. Он зачерпывает полную горсть голубики, запихивает ее в рот и начинает, давясь, пережевывать, глядя на ядерный гриб. Про пушкинский «Выстрел» и фуражку с черешней он сейчас не помнит. Он просто жрет свою последнюю (а вовсе не крайнюю) голубику и ждет мгновенного опаляющего удара.