Я смотрел на него в полном недоумении. Разве произошло еще что-нибудь? Или он ошибся в своем предположении? Неужели Грайс принял все эти меры предосторожности, чтобы сообщить то, что мне давно известно?
Но он тихонько и очень многозначительно рассмеялся и сказал:
– Это была долгая и опасная охота, труд был нелегкий, тем более что в деле замешана женщина. Но все женщины, вместе взятые, не в состоянии провести старого Грайса; одним словом, убийца старика Левенворта, а также, — тут голос его обрел торжественные интонации, — а также и тот, кто убил Джен, найдены. Ах, вы не знаете, как умерла Джен? Видите ли, вот эта бумага была обнаружена в ее комнате, и хотя на ней остался только едва заметный след некоего порошка, этого оказалось достаточно, чтобы путем химического анализа установить, что это вещество было ядом. Теперь вы станете утверждать, что девушка сама приняла отраву и, таким образом, мы имеем дело с самоубийством. Да, вы правы, она приняла его сама, и, следовательно, она самоубийца. Но кто заставил ее решиться на такой поступок? Только тот, конечно, кто больше всех имел причины опасаться ее показаний на суде.
Вы хотите, чтобы я доказал вам правоту своих слов? Дело в том, что несчастная оставила письменное признание, в котором она взваливает вину на особу, по-видимому, ни в чем не повинную. Но признание это было подложное — у меня есть тому доказательства: во-первых, бумага, на которой оно было написано, не могла быть добыта Джен в том доме, где она жила; во-вторых, письмо было написано полуграмотно, а между тем Джен за последнее время выучилась писать очень хорошо у хозяйки дома, где она жила; в-третьих, содержание этого письма совсем не соответствовало тому, что говорила сама девушка при жизни.
Теперь, если мы вспомним, что это подложное письмо было, очевидно, прислано девушке особой, хорошо знакомой со всеми привычками и образом жизни семьи Левенворт, и вложено вместе с порошком в другое письмо, в котором говорилось, как Джен должна поступить с тем и другим, то к какому же заключению мы придем? Что человек, приславший яд и эту подложную записку, которая должна была навлечь подозрение на невинного, рассчитывал запутать следы, по которым мы шли, и вместе с тем отправить на тот свет особу, которая могла навредить ему своими показаниями. Мертвые, как вы знаете, не говорят.
Он помолчал, словно погруженный в раздумья.
– Но кто же это был? — спрашиваете вы меня. Это-то и есть тайна, и раскрытие ее принесет мне большие деньги и славу. Но пусть это будет тайной для других, вам же я открою все. Мне трудно удержаться, чтобы не похвастаться перед вами, Смит, мой друг. Убийца мистера Левенворта… Впрочем, газеты уже довольно обсуждали это. Разве они не называли преступницей прелестную, очаровательную молодую девушку? Да, да, газеты правы, это действительно очаровательная девушка — но которая? Вот вопрос.