Тропинка спустилась в овражек, Крутов легко перескочил ручей, оказался на утоптанной полянке и замер, захваченный воспоминаниями.
Все детство Василия Васильевича прошло на этой части суши, в этом городе, в этом районе и, черт возьми, на этом пустыре. Здесь мальчишками они устраивали гонки на мопедах, здесь сходились стенка на стенку, здесь тискали девчонок по кустам.
Здесь Павлика Подрезова сбил лихач, и друг детства остался инвалидом.
Наверное, поэтому Василий и построил спортивный комплекс, наверное, поэтому так ревностно следил за здоровьем и не потерял спортивную форму, а ему уже сорок два.
Шурочки в приемной не оказалось, в связи с чем у Леры моментально развилась мания. Можно было не сомневаться: секретарша уже изображает обиженную судьбой Валерию Ковалеву перед благодарными зрителями.
— Через полчаса Василий Васильевич будет ждать вас в Черемушках на дороге у пустыря, — осчастливила референт-акуленыш.
— Где-где? — Лера поперхнулась. Ну и место выбрал народный избранник. Может, сразу на кладбище?
— На дороге у пустыря, — оптимистично подтвердила трубка.
Невероятно, но Крутову уже удалось испортить ей день: времени на обед и на то, чтобы переодеться, не осталось. Придется ехать в джинсах, которые Лера надевала в минуты полного к себе равнодушия, и легкой льняной курточке.
Референт-акуленыш (наверняка ноги из-под лопаток, блондинка и «мисска», тут же убедила себя Лера) и не подумала предложить машину, значит, придется брать редакционную, а делать этого по какой-то причине не хотелось.
Старательно избегая мыслей на эту тему, Ковалева сунула блокнот и диктофон в сумку, перехватила волосы резинкой, смастерив живописный не то хвост, не то пучок, в таком виде выскочила на дорогу и принялась отчаянно голосовать.
Поймав немытого частника, упала на сиденье и зомбированным голосом произнесла:
— Пустырь в Черемушках.
Водитель кинул на Леру недоумевающий взгляд, но от вопросов воздержался.
К тому моменту, как Валерия высадилась у пустыря, пошел мелкий дождь, больше похожий на мокрую пыль.
Разумеется, на встречу Лера неприлично опоздала, и это обстоятельство только усилило раздражение против Крутова.
Импозантный и респектабельный, в дорогом (кто бы сомневался!) светлом костюме со стальным отливом, без зонта, Крутов мерял шагами асфальт.
На обочине красовался новенький серебристый «фольксваген» (той же модели, что у нее, только со спецпропуском на лобовом стекле), видимо выбранный в тон костюму. Это в то время, как ее «фольксваген» и в целом жизнь скомканной бумажкой полетели в отхожее место.