– Не думай сдаваться.
Нежный голос Саши заставил ее вздрогнуть. Его рука взяла ее ладонь, и Соня успокоилась.
– Пойдем.
Муж буквально потащил ее по черному коридору. Но Соня не вырывалась. Она подумала, что воспримет любой конец, уготованный ей судьбой. Слишком долго она сопротивлялась. Устала. Тем более, не может же муж, пусть и мертвый, привести ее к погибели. Даже если и может, Соня примет это как единственный правильный выход. Через минуту или час тот, кто тянул ее, остановился. Потянул ее руку и положил на какой-то металлический прут.
– Эта лестница выведет тебя наверх, – сказал Саша и исчез.
Она все еще не видела. Соня просто почувствовала, что его нет рядом. Сухорукова постояла еще какое-то время, взялась за вторую ступеньку и полезла вверх. Она никак не могла понять, почему в душе так пусто, почему нет радости от спасения. Потому что здесь, в этом аду, оставались ребята. А самое главное, здесь оставался Слава.
* * *
Наверное, он снова терял сознание, потому что, когда Боря открыл глаза, шлюха с окровавленными ногами исчезла. Шувалов крутанулся, но не сильно. Он боялся, что за ним могут еще наблюдать. А он очень не хотел привлекать к себе внимание. Боря глянул на Наташу. Она висела голая. Борька повернулся к Сереге. Черт! Какая-то сука раздела их! Шувалов почувствовал легкий холодок. Так бывает, когда выходишь из ванной. Боря медленно поднял голову. Их всех раздели. Зачем?
«А как ты думаешь? Уж наверняка не для стирки твоих вещей. Есть еще идеи?»
Идеи были. Но, к сожалению, все плохие. Нет, они вполне в духе сегодняшней прогулки. То есть как бы нечего жаловаться. Логическое завершение вечера. Экстремальненько? Еще бы! Экстремалам экстремальная смерть. Вот только есть одна загвоздка. Боря так не хотел. Черт возьми! Он не хотел подыхать, как свинья на забое. Да он, к чертям собачьим, никак не хотел умирать!
Он дернулся в надежде, что это просто такая шутка – слабые узлы (конечно же, завязанные для веселья) развяжутся, и он упадет на землю. Но ничего подобного не произошло, потому что вряд ли так будет кто-нибудь шутить с ним.
«Но почему меня тогда до сих пор не убили? – казалось бы, спасительная мысль прокралась в его растревоженный мозг. Но ответ тут же нашелся: – Они хотят, чтобы я помучался».
– Разве недостаточно? – спросил он, слабо соображая, что говорит вслух. – Я остался без руки. Да и без ноги уже наверняка. Разве этого мало? Эй! Кто-нибудь ответьте? Разве мало того, что я предал маму? Да! Да! Я предал маму! И я мучаюсь все эти годы.
Последние слова он прошептал.