Изумленная, окаменевшая от отвращения Эрмин не ответила.
— Этот человек по-своему влюбился в меня. Он неусыпно за мной следил и пользовался как игрушкой. Но это не мешало ему приводить ко мне в комнату клиентов. Однажды вечером вошел Жослин — оробевший, не знающий, куда девать глаза от стыда. Не торопись осуждать его. Многие мужчины прибегают к услугам падших женщин. Он, в отличие от остальных, показался мне милым и внимательным. Он не прикоснулся ко мне. Я подумала, что он не такой, как все. Я плакала в его объятиях, рассказала свою историю, поведала о том, как стыжусь того, что опозорена навеки, — я, которая всегда мечтала о семье и уютном доме…
Лора дрожала. Солнце клонилось к закату, и на плотину легла густая тень.
— Эрмин, Жослин сразу полюбил меня. Пообещал, что спасет и увезет далеко-далеко. Сказал, что у него есть сбережения и нам хватит денег, чтобы уехать из Труа-Ривьер. Теперь ты понимаешь? Из-за меня семья от него отказалась, из-за меня он бросил свою работу и стал траппером. Неделю он ходил ко мне как клиент и платил за ночь, но никогда ничего от меня не требовал. Он приносил мармелад и карамельки. Мы подготовили план бегства. Для этого мне понадобилась особая одежда, Жослину удалось ее достать. В один благословенный вечер он забрал меня из дома палача, державшего меня в своей власти. Они с твоим отцом подрались. Но никто не мог бы побороть Жослина, он превратился в настоящий ураган. Прошло немного времени, и мы поженились. Ты родилась через год после венчания. Как мы гордились тобой, как были счастливы! Ты дочь честного человека, плод нашей искренней любви, в этом я могу тебе поклясться!
Теперь пришел черед Эрмин задрожать. Рассказ Лоры поколебал ее решимость вечно ненавидеть и презирать мать.
— Но ты ведь не была привязана? — не удержалась она от вопроса. — Ты могла найти приют в монастыре, и монахини защитили бы тебя, разве нет? Ты могла покончить с собой, чтобы избежать бесчестья! Я бы предпочла умереть…
— Но я не хотела умирать, Эрмин! Наоборот, я боялась, что меня убьют, если я попытаюсь сбежать. Посмотри!
Лора высоко, почти до плеч, подняла платье и атласную комбинацию, повернувшись к дочери спиной. Розовые шрамы виднелись на ее спине и бедрах.
— Однажды утром я взбунтовалась, — сказала она. — Тот человек жестоко отхлестал меня ремнем. Я никогда не осмелюсь рассказать тебе, через что мне пришлось пройти.
Подол платья упал, к величайшему облегчению Эрмин. Снизу донеслись отголоски криков. У основания желоба, по которому сплавляли бревна, стояли Арман с Жозефом и делали им знаки руками.