Инструктор из Молокова вышел отличный. На редкость спокойный и уравновешенный, он добивался, чтобы обучаемый сам замечал свои ошибки и сам исправлял недостатки. Достаточно сказать, что из семи первых Героев Советского Союза, трое — Леваневский, Ляпидевский и Доронин — ученики Василия Сергеевича Молокова. Он учил их, как и всех своих воздушных питомцев, летать легко и четко, «не волновать» машину грубыми тяжелыми движениями. Инструктор требовал от учлетов хорошего знания материальной части. «Машину нужно знать, как самого себя», — говорил он и советовал: «Копайтесь побольше в машине, ближе познаешь ее, и она тебя не подведет!»
В 1927 году инструктора В. С. Молокова послали учиться в Военно-воздушную академию имени И. Е. Жуковского, на курсы усовершенствования командного состава. Уехал он в Москву командиром звена, вернулся в Севастополь командиром отряда.
К 1931 году Молокову уже порядком надоело «утюжить» небо над одним и тем же аэродромом. Потянуло на летную работу, связанную с дальними перелетами. Школу можно было оставить спокойно: его ученики сами стали неплохими инструкторами.
С трудом Молоков добился демобилизации.
Его пригласили работать на Север.
В то время самолеты были обезличены — сегодня один летчик на нем летает, завтра — другой. А ведь каждая машина имеет свои особенности, свой неповторимый «характер», к которому надо привыкнуть.
Молоков стал требовать, чтобы летчик, которого он сменял, подробно рассказывал о поведении машины в последнем полете. Это не всем нравилось, и Молокова даже отстраняли от полетов под предлогом, что он, дескать, боится летать.
В конце концов из-за этой обезлички Василий Сергеевич попал в катастрофу — первую и последнюю в его летной жизни… Он летел в Новосибирск на незнакомой, старой машине, с мотором, выработавшим все ресурсы. Полету сильно мешал дым горящих внизу лесов. Летчик потерял трассу. Он стал делать правый вираж и… и очнулся на лесной полянке. Его шлем и очки валялись метрах в пятидесяти от разбитого самолета. У Молокова были смяты ребра. Потом выяснилось, что у машины была «странность» — на правом вираже она имела обыкновение заваливаться.
Молоков полюбил Север. В бескрайних, холодных просторах его, в постоянной белой тишине, в терпеливом ожидании погоды, в тяжелых условиях полета и есть что-то привлекательное для мужественного, умелого человека.
Молоков летал за пушниной, помогал осваивать месторождения тунгусского угля, искал оленьи стада в тундре, перебрасывал изыскателей, разведывавших нефть, руду, возил партийных работников, врачей, учителей.