Анна вздохнула. Ее лицо приняло лукавое и довольное выражение. Как и все девушки, она любила комплименты. И ведь заслуживала их больше, чем другие.
— А почему ты так считаешь? — Она явно кокетничала. — Тебе кажется, что я заметная? Потому что красивая, да?
Вдруг ее лицо стало серьезным, и она снова открыто на него посмотрела. Кириллу стало не по себе, будто бы Анна могла прочитать его мысли.
— А опиши мне, какая я? Как я выгляжу?
Кирилл опешил — он не знал, что говорить. Да и разглядывать ее ему было трудно, потому что она никогда не закрывала своих глаз. Тем не менее девушка замерла в ожидании. От ее откровенности и доверчивости в Кирилле забурлила кровь. Ни одна другая девушка не вызывала в нем столько эмоций одним только фактом своего присутствия. Вздохнув и пожелав себе не отвлекаться, Кирилл приступил к описанию.
— У тебя белая кожа, — неуверенно начал он.
Анна не выдержала и звонко рассмеялась.
— Вот уж удивил! Я только об этом и слышу. Со всех сторон все только и говорят, что я белая, как мел или снег. Я знаю только то, что один из них твердый, другой холодный, поэтому мне кажется, что белый — некрасивый цвет.
Кирилл совсем смутился. Он не хотел говорить ей банальности. Наоборот, хорошо бы быть оригинальным и сказать ей что-то необычное, выражающее его потрясение. Но слова не подбирались. Раньше Кирилл не видел сложности в произнесении комплиментов дамам.
— У тебя не просто белая кожа. Она нежная и прозрачная, как самый дорогой шелк.
Кирилл понятия не имел о степени прозрачности шелка, но надеялся, что Анна разбирается в этом лучше. Она улыбалась — значит, он на верном пути.
— Шелк просто тонкий и очень легкий. А прозрачной бывает вода. Так какая же тогда у меня кожа?
Они вместе рассмеялись. Кирилл смущался от ее сравнений, потому что не мог представить, каким она чувствует этот мир. Что ощущает человек, который ничего не видит? Холод, влажность, легкость… Но как описать этим цвет?
— Знаешь, Анна, ты меня смутила. — Кирилл усмехнулся и потер переносицу. — Мало кому это удается, поэтому мне вдвойне интересно. Я обязательно подумаю о том, как описать тебе саму себя. Обещаю, что в следующий раз получится лучше. Веришь?
— Верю, — просто подтвердила она. — Только может ли быть этот следующий раз?
— А почему бы и нет? — Кирилл посмотрел на занимающуюся зарю и, не сдержавшись, взял ее за руку. — У нас море времени, и мы не делаем ничего предосудительного.
Анна вздрогнула. Для нее прикосновения значили очень много и давали гораздо больше информации, чем Кириллу. Ощутив свою руку в его руке, она едва сдержалась, чтобы не начать привычно ощупывать незнакомую поверхность. Прикосновения заменяли ей взгляд, причем делали это самым нескромным образом.