Нина Владимировна вдруг заплакала. Заплакала настоящими слезами… «Боже мой, — удивилась она себе, — я плачу». Эля держала ее за обе руки и бормотала, захлебываясь от сочувствия, какие-то слова утешения.
— Только не говори, что я не права. — Нина Владимировна попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло, губы почему-то не слушались и как-то предательски дрожали.
— Но вы и в самом деле не правы! — Эля выкрикнула эти слова, словно обретя наконец дар речи. — Вы такая сильная, вы все делаете, как нужно, значит… Разве это — не любовь?
— Нет, Элечка, это — чувство долга, будь оно проклято… Но я все же не совсем такая уж дрянь, мне… Мне… Я так тебе сочувствую, просто проклинаю себя за то, что…
— Нет! — Эля отпустила руки свекрови, и Нина Владимировна заметила, что невестка тоже плачет, что по ее щекам текут слезы. — Вы не должны передо мной извиняться, потому что дрянь у нас — это я… Я!
— Эля…
— Я все скажу вам, — она словно не заметила попытки Нины Владимировны ее остановить. — Я — самая настоящая взяточница, из тех продажных судейских шкур… Мы с Лоскиным много лет… этим… занимались, понимаете?.. Вот поэтому-то он и не давал мне уйти, поэтому гонит сейчас… не прямо, но дал понять, что я должна уйти. Потому что убитый… Словом, он был среди тех, кто откупился, а там шла речь об убийстве… Понимаете? Об убийстве! Молоденькая девчонка, от голодухи подрабатывавшая проституцией. Студентка… Я хорошо помню дело, очень хорошо!..
— Эля… Элечка… Милая ты моя, если денег так не хватало, почему ты не обратилась ко мне?! Хотя… что это я?.. Что же теперь будет? Это все всплыло?..
— Да нет… — Эля, сказав наконец ей правду, как-то обмякла, ссутулилась, вяло покачала головой. — Не то чтобы всплыло… Я Володе рассказала все, он ведь не знал… Ну а он кинулся к Лоскину… Больше тот работать со мной не станет. И все сделает для того, чтобы я исчезла из системы.
— Бедная ты девочка… Я не думала, что Лоскин берет взятки… Что при этом использует тебя — и представить не могла… Эля, неужели сделать ничего нельзя?
Эльвира покачала головой.
— Это, Нина Владимировна, недоказуемо, я ведь не стану давать против него показания. Глупо, бездоказательно, не что иное, как оговор, я же еще и под суд пойду… В общем, бред!
— Почему недоказуемо?
— По всему, — пояснила Эля. — Понимаете, все могут знать, что он некоторые дела разваливает в процессе слушания за взятку. Или, например, тоже за взятку дает подсудимому срок меньше нижней планки или условный… Судья имеет право это делать по закону… Но кто, скажите на милость, станет подтверждать, что обошелся малой кровью или и вовсе дело закрыто за деньги и немалые? Сам подсудимый? Его родственники или дружки?..