Не проводник — поводырь. Мы идем по темной заснеженной улице, шестеро слепых. Главное — не отпускать рук, иначе не достигнешь цели, кто-нибудь потеряется, не дойдет. Темнота кромешная, но света и не нужно, мы все равно его не увидим, ориентиром служит снег, падающий с черного неба снег — его мы ощущаем на слепых наших лицах, — и скоро зазвучит музыка. Нельзя отпускать рук, нельзя размыкать цепь. Надо дойти, успеть, пока Перголези не разобьется о дьявольскую песнь.
Мы идем, мы вот почти и дошли, музыка зазвучала. Но что-то произошло, что-то нарушило наш слепой ход, ворвалось нечто чужеродное. Я не сразу смог понять, что это такое, но ощутил как враждебную силу. Запах табачного дыма — вот это что! Откуда он взялся на нашей заснеженной улице? Как трудно быть слепым!.. Надо разорвать этот мрак: уснуть и снова проснуться, тогда все встанет на свои места — запах дыма уйдет, и мы продолжим наш путь. Уснуть, увидеть кошмар, до смерти испугаться — и тогда получится проснуться.
Я напряг все силы, но опять, опять испугаться, такиспугаться не смог — и потому не проснулся, запах не ушел. Глаза, правда, открыть получилось: слепота кончилась, как и заснеженная улица, — я увидел себя лежащим в тюремной камере, под потолком горела голая лампочка, в углу, на табурете, сидел… Ну конечно, это был он — лишний, седьмой. Мой мирный сон перетек в мутный кошмар, который не пугает, а вызывает тошноту. Этот лишний, седьмой, смотрел на меня с выражением ожидания на лице, в правой руке его дымилась сигарета, левой рукой он придерживал стоящий на коленях термос.
— Я специально закурил, — сказал он, — чтобы пробуждение ваше вышло естественным, чтобы не испугать со сна. Вы, как человек некурящий, должны были сразу почувствовать дым. Хотите чаю?
— Уберите сигарету! Здесь и так нечем дышать!
— Конечно! — Он затушил окурок, сунул его в пустую пачку. — Я ведь только для того, чтобы вы проснулись. Так как насчет чаю?
— Не хочу! — отказался я и, кажется, его обидел. — Да и пить все равно не из чего: здесь нет чашек.
— Можно налить в крышку от термоса. Я специально для вас принес чай, жена приготовила. Горячий и сладкий, с мятой и цветками земляники. Вкусно, попробуйте. — Он отвинтил крышку, налил, протянул мне, наклонившись, приблизился.
Я увидел огромный синяк, почти в пол-лица.
— Что с вами случилось? — спросил я, чувствуя, как подступает тревога. Вспомнилась сцена с Варенухой.
— Да так, — он усмехнулся, — попал в аварию.
— И что? — Мне стало муторно: неужели действительно еще одна жертва, неужели он мертв, этот лишний, седьмой?